Гыррр Макарка - Под сенью клинка

Ильм носился по стране, выискивая прячущихся от Ковена темпоралов — одного нашёл, даже отправил к месту нахождения лаборатории. Перепуганный маг засёк некоторые временные аномалии на месте предполагаемого купола — и ничего более.

Советник по безопасности и советник по магии анализировали сведения о проблемах, которыми занимался Гозрений. Целитель, фигура заметная, свидетелей нашлось много: библиотекарь при академии, коллеги по работе, друзья и пациенты.

Перебирая ворох бумаг в кабинете, которые ежедневно обрушивали на него советники, Дерек вновь и вновь пытался понять, как можно совместить предсказания гномов незапамятных времён о будущем процветании и современные исследования в области управления магическими потоками. Или вот ещё, трактат о воздействии дурманящего вещества, выделяемого пауком-сенокосцем на восприятие цветовой гаммы гномами, обладающими способностями к магии, и запись разговора со смотрителем библиотеки о чирьях на мягком месте от долгого сидения на табурете, обтянутом шкурой дикого оборотня.

— Как думаешь, чего нам ждать? — меч вошёл тихо, застав владыку врасплох. — Ведь должен он был хоть где-то наследить.

— Нужно самому говорить со свидетелями, — поморщился владыка.

— Согласен, — Ильм присел на кресло у камина, — Дерек, сменил бы ты советника по безопасности. Не умеет людей подбирать. Для мирного времени вполне подходил, но теперь… Поручил работу выдвиженцам, а те ни вопроса задать не могут, ни взглянуть чуть шире на задание… Доклад о шкуре оборотня прочёл уже?

— Ты как всегда прав, — усмехнулся владыка. — Знаешь ведь, когда спокойно, нужных людей найти сложно — проверить не на чем. А ненужные сами лезут всё ближе к власти. Поэтому — с завтрашнего дня опять принимаешь пост советника по безопасности. Заодно посмотрю, толковых ли людей ты подобрал себе в заместители.

Дерек поднялся, потянулся, разминая затёкшие мышцы, собрал бумаги и молча вышел, оставив Ханта у камина.

Через дюжиницу, сидя всё в том же кабинете, Дерек слушал соображения Ильма о том, как и почему целитель и темпорал Гозрений перестал общаться с соплеменниками и занялся неизвестно чем.

— Насколько я смог выяснить, этот твой свойственник уже довольно давно и успешно развивает теорию темпорального выброса. Зачем? Кто его знает. Самый простой ответ — хочет облагодетельствовать человечество. Вот, посмотри, — Ильм бросил на стол перед владыкой потрёпанные свитки. — Он приказал снять с них две копии. Ещё при жизни Ренины. Из них следует, что достаточно мощный темпоральный выброс в нижние миры позволит нашему либо всплыть, либо разделит реальности… ну у меня так получается, — издевательски-скромно добавил господин Хант, — причём всплытие крайне сомнительно, потому что зависит отнюдь не от физических или магических причин, а вот разделение реальностей весьма вероятно… Кто при этом останется в какой реальности и от чего это будет зависеть — вопрос крайне интересный теоретически, но проверять его на практике я б не хотел…

Джайлем как раз закончил изучать доклады по проблеме подгорного мага, когда в кабинет вошла Амелия, игриво покачивая бёдрами. Алый шёлк плотно обтягивал фигуру, разрезы платья оголяли безупречно стройные длинные ноги, волосы, собранные в высокую причёску, переливались разноцветными огоньками.

Супруга легко волокла за собой двух дюжих стражников, которые не должны были впускать в кабинет никого, за исключением может быть, — маг зябко передёрнул плечами: какое уж тут может быть! — владыки или господина Ханта.

— Не хотели меня пускать, — капризно надула губки Амелия. — Они меня никогда не пускают, но сегодня…

Непринужденно сгребла стражников в охапку и вышвырнула за дверь.

— Я усовершенствовала старое заклинание силы и теперь наши воины смогут играючи справиться с любым противником! — Амелия даже не запыхалась.

Верховный как раз вертел в руках докладную записку господина Бартрада, и поведение супруги как нельзя более гармонировало с приведёнными в ней расчётами.

"Имеет смысл выслать проверяющих во все мелкие города и запретить применение заклинаний выше девятого уровня мощности до уточнения обстоятельств", — гласил один из выводов Бучинара.

— Темно, зажги свечи, — бросил Джайлем как можно небрежнее. — Не могу насладиться в полной мере фигурным вырезом на твоём платье, дорогая.

Амелия, вся в предвкушении признания торжества своего гения и своей почти обнажённой груди, не глядя щёлкнула пальцами в направлении подсвечника. Полыхнуло. Чугунный канделябр гномьей работы растёкся лужицей на каминной полке.