Дмитрий Билик - Оловянная корона (СИ)

— Я справлюсь, ваша светлость. Не беспокойтесь.

Лейтли хотел было еще что-то сказать, но не успел. Лена тонко чувствовала такие моменты. Дай Иллиану волю он с этого Айвика до самого заката не слезет. На что уж во всем как мужик Ил оказался хорош, даже в интимном плане, но иногда и вправду был нудноват.

— Вашшша светлосссть, — специально шутливо растягивала слова Лена, — вашшш приказ выппполнен.

— Какой приказ?

— Ил, ты офигел? — сразу пропала вся игривость в тоне девушки. — Сам же сказал отобрать одного стражника.

— Ах это. Ну хорошо.

— И ты даже не спросишь, кто это? — молниеносный удар пришелся лорду в плечо.

— Ну и кто? — поинтересовался Иллиан, потирая ушибленное место.

— Фергус Войл, — гордо заявила Лена.

— Хороший выбор. Фергус сообразительный и ловкий парень. Возможно, он не самый лучший воин, но это и не требуется.

— То есть, ты не против?

— А чего мне быть против?

— Ты самый лучший.

Лена чмокнула удивленного лорда в губы и побежала собирать вещи. За то недолгое время, проведенное здесь, ее гардероб значительно расширился. Раз уж Ил собрался взять телегу, то она придумает, чем бы ее заполнить.

— Ты уверена, что нам это нужно? — Иллиан недоуменно посмотрел на увесистый тюк в телеге.

Под одеждой лежал провиант и пару бочонков с водой. Иван старался скрыть улыбку, пряча рот рукой, Халиль тоже смеялся, но лишь уголками хитрых глаз, а вот Фергус стоял с самой невозмутимой физиономией.

— Положила, значит нужно, — огрызнулась Лена.

— Ну нужно, так нужно, — спокойно согласился Иллиан. — Тогда выдвигаемся.

Халиль взобрался на телегу, взял поводья в руки, и колеса уныло заскрипели. Ленка присоединилась к восточному предводителю разбойников, устроившись на собственном тюке. Все-таки рано встали — глаза сомкнулись сами, но вот из-за проклятой тряски уснуть все не удавалось. Зато было слышно, как разговаривают между собой Ваня и Ил.

— Я все удивляюсь, как ты ее терпишь? — Это Туров. Точно он, скотина такая.

— Все очень просто, я не терплю ее. Она такая, как есть.

— Но характер-то ведь у нее ужасный. Я с ней, помню, и дня прожить нормально не мог. А уж о том, что оказался здесь исключительно благодаря её участию, и говорить нечего.

Вот ведь козлина такая. Когда это было-то? Мог бы уже и забыть сто раз. Что ему плохо быть народным героем, полубогом во плоти?

— Я рад, что вы оказались здесь. Моя жизнь изменилась в лучшую сторону после вашего появления. Что до характера, то я не встречал еще простых людей.

— Ты не обижайся, но в нашем мире тебя бы назвали подкаблучником.

— Что значит это слово? — спросил Лейтли.

— Мужчина, который во всем подчиняется женщине.

— Знаешь, конечно, мои мысли покажутся немного странными, особенно в нашем королевстве, — Иллиан понизил голос, но Лена все равно слышала каждое слово. — Однако по мне, так и должно быть.

— Как это?

— Настоящий мужчина не тот, кто строг с женой, учит ее кулаками и постоянно кричит. Это он может делать на войне, в походе, да много где. Мужчина может добиться всего, стать уважаемым и грозным воином, а дома дать покомандовать другому военачальнику. Разве кому от этого плохо?

— Нет, Ил, ты не подкаблучник, — рассмеялся Ваня, — ты прогрессивный мыслитель. Уж для своего времени точно.

Вот ведь Ильчик у нее какой. Всем бы такого, глядишь, и разводов бы не было. Хотя нет, всем не надо. Женщина — существо с поступательной начинкой. Дашь ей все и сразу — станет скучно, зачахнет, остынет. А все то же, но растянешь на год-два, даже лет на десять, но с постоянным прогрессом, вроде сама, дура, всего добивается, еще ближе к тебе станет. Да только где ж таких умных мужиков взять. К примеру, ее Иллиан один такой на всю Кантию.

До подножья горы они добрались лишь к вечеру. К тому моменту Лена уже поспала, пообижалась на Ваню, повосхищалась Иллианом, перекинулась парой фраз с Войлом и даже молча прошагала пешком около часа, но это уже так, от скуки. И вот наконец Халиль слез с телеги, а править лошадью стал Фергус. Экс-разбойник подбежал сначала к одному камню, потом к другом, третьему.

— Ты точно знаешь это место? — спросил Ваня. — Или наврал нам, чтобы тебя не посадили в тюрьму?

— Пусть Сулла вырвет мой язык, если я солгал, — громко ответил Халиль. — Это где-то здесь, я сейчас найду, Айвин-мухт а рам.

— Что еще за мухтар?

— Мухтарам — это уважительное обращение к мужчине на моем языке, — объяснил Халиль. — Вот, нашел.