Александр Казанков - Во славу божью. Книга 1 (СИ)

— Видите, что такое правильно стоять?

Разбойник обхватил клинок двумя руками, отведя рукоять к щеке. Спина изогнулась как у большой хищной кошки, приготовившейся к броску, ноги превратились в одну сплошную пружину, слегка согнувшись в коленях. Артур ровно дышал, слегка покачиваясь, как будто немного опьянел.

— Зачем вы раскачиваетесь? — лицо Глеба растянула улыбка.

— Каждая атака начинается с движения. Ног, корпуса, рук, шеи. Я стою, но при этом всегда двигаюсь, каждое мое движение может быть атакой. К одним движениям враг привыкает, а других боится. Подлови его на том, что ему будет казаться безопасным и убей. В неподвижную мишень легко попасть, а вот в движущуюся…Чтобы отвести, ну или хотя бы смягчить удар врага, нужно всего лишь изменить угол падения клинка. Двигайся и враг не сможет просчитать тебя.

Глеб уже не улыбался. Слова Артура его впечатлили. Он явно знал что говорил, перед ним стоял настоящий мастер. В следующее мгновение что-то произошло. Пружина выстрелила. Солнечный луч ударил в глаза, потом что-то твердое в челюсть, а в следующее мгновение земля ушла из-под ног. Когда Глеб смог открыть глаза, к его горлу был приставлен клинок. Артур стоял над ним и злорадно улыбался. Повалять Лонгсби было для него в радость.

— Зачем? Я все понял. Бить меня было не обязательно.

Глеб, кряхтя начал подниматься с земли, поглаживая подбородок. Теперь шишка будет. И так живого места на теле нет. Вот и проси людей о помощи.

Артур протянул руку и рывком помог Логсби встать.

— Ты забыл самое первое правило.

— Но умение стоять было первым!

— Нет. Первое, всегда будь начеку. Не важно, где ты и с кем. Каждый может ударить. Будь всегда на шаг впереди.

— Это уже третье правило, вы не последовательны сэнсэй.

Глеб улыбнулся, хлопнул учителя по плечу и, отойдя подальше, принялся старательно повторять движения Артура. Разбойник наблюдал со стороны за учеником и удивлялся. Ну как этот человек мог прожить столько лет? Артур оказался хорошим учителем. Глеб был не первым кого разбойник учил благородной пляске клинков, а Лонгсби старался, не обращая внимания на оплеухи и частые объятия с землей. Что поделаешь, жизнь такая.

Когда они закончили, Глеб просто обливался потом. А ведь его сегодня учили просто стоять. Что же будет, когда его будут учить всему остальному? Руки отваливались от тяжести меча и напряжения. Но он был счастлив. Как же хорошо знать, как этой штукой пользоваться, а не размахивать ей, куда ни попадя, надеясь, что она попадёт, куда надо. Он проголодался.

Они сели у костра. Глебу было не холодно, но он всё же протянул руки к костру. Джефри передал ему кусок мяса. Он вцепился в него, как голодный волк. Улыба скользнула по его лицу. Он вспомнил, как Эдита говорила ему, что он всегда голодный. Раньше за ним такого не наблюдалось. Когда они поели, Глеб обтёр жирные руки о траву, так как больше под рукой ничего не оказалось.

Они стали собираться. Джефри с Эдмундом быстро покидали их немногочисленные вещи в суму. Глеб вспомнил, как началось его путешествие. Куча слуг, сундуки с одеждой. А теперь всё просто, по-походному.

Глеб снова оказался в седле. На этот раз тишина ему не требовалась. Он насладился ею ночью.

— Эдмунд, — обратился Лонгспи к пажу. — Как твоя нога? — Спросил он. Парень не хромал, но мало ли что.

— Зажила, милорд. Благодарю вас. Если бы не вы, я бы умер.

— Глупости. Ты смелый парень. Скажи, разве ты не хочешь домой. Зачем тебе болтаться здесь с нами?

Мальчик удивился этому вопросу. Он находился там, где должен был быть. Для него это хороший шанс. Отец сказал, что служба у брата короля, это его будущее.

— Я служу вам, милорд. Я должен быть там, где и вы. Вы же возьмёте меня в святую землю?

Ну, вот, и этот туда же. Они все хотят в крестовый поход. Все, кроме меня. Глеб улыбнулся. Ну, конечно, возьмёт. Если они доживут до этого.

Они продолжили болтовню, стараясь скоротать время. Эдмунд рассказывал о своей семье, что у него есть два старших брата. Он говорил так спокойно, что было видно, что он совершенно не скучает ни по родителям, ни по братьям. Он с детства грезил рыцарскими подвигами, увлекательными путешествиями. Глеб снова улыбнулся. Он сказал в детстве, значит, считает себя уже взрослым. Мальчик был разговорчив, в отличие от Артура.

Джефри всю дорогу молчал, всё ещё не уверенный, что сэр Уильям простил его. Он вслушивался в разговор господина и оруженосца.