Миштофт - Везде светит солнце. Дилогия (СИ)

Одноногий харк начал тихо напевать одну из походных песен, чтобы меньше думать о новом дне, не сулящем ничего интересного, как всегда. Он уже знал кто проснётся следующим из домочадцев и ждал привычного приветствия. И только солнце полностью осветило старое засохшее дерево на краю поля, как одноногий услышал:

-Это ж надо - новый день, ясная погодка. Вот послушай, Блан, что мне приснилось сегодня. Может, поможет вспомнить.

На скамейку усаживался молодой харк, глазки которого всё время бегали, словно что-то искали. Сам он без конца дёргался, словно сел на иголки, и чесал голову. Красивое лицо молодого воина портила глупая гримаса - он всё время выпячивал вперёд нижнюю губу, потом улыбался, широко открывая рот, и напоследок крепко-крепко закрывал глаза, морща веки и заставляя губы растягиваться - это повторялось по кругу, когда он молчал. Но, разговаривая с Бланом, он старался меньше привычно улыбаться, помня, что одноногий быстро выходит из себя, глядя на столь нездоровую улыбку.

-И что тебе приснилось на этот раз, Гави?- вытянул из себя Блан.

Парень хихикнул, от радости, что ему позволили рассказать, и от предвкушения отличного разговора, который обещал пролить свет таки на боевое его прошлое, которое он забыл, получив ранение в голову и став таким, каким каждый день приходилось лицезреть остальным ветеранам. Конечно, ему тысячу раз рассказывали о том, кем ему довелось быть, кому служить, что совершить, но он не удерживал это в голове, забывая иногда даже своё имя.

-Я ловил рыбу. Думаю, я был рыбаком. Как ты думаешь?

Доказывать больному харку, что он, как говориться, не индюк, уже никто не стремился, поэтому каждый новый день становился для Гави поиском и расследованием свежих подробностей его жизни, приснившихся накануне. Иногда Блан даже завидовал ему, видя, с каким воодушевлением и упорством парень всё время находит себе развлечение, помогающее не задумываться о главном: почему он не может уйти из поместья.

-Вполне возможно, что ты всю жизнь ловил рыбу, Гави. Попробуй сегодня поймать одну,- зевая, посоветовал Блан.

-А где?- дёргаясь уже пуще обычного от нетерпения, спросил Гави.

-В нашем колодце. Ты забыл?- там же полно рыбы, парень. Я вчера в ведре вытащил огромную рыбу и съел от радости прямо сырую.

-А мне тоже ведром ловить?- наивными глазами глядя на уважаемого в поместье харка, спросил Гави. Одноногий не мог никак привыкнуть видеть отличного королевского рыцаря, остроумного и смекалистого когда-то парня таким недоразвитым и жалким.

-Не слушай его, Гави, Блан выжил из ума, и хочет тебя утопить, чтоб хлопот меньше было,- прихрамывая, выпалил одноглазый старик. Он почти ничего не видел вторым глазом, и поэтому привык опираться рукой на чьё-нибудь плечо. На этот раз плечо Гави подвернулось ему первым.

-А где же мне ловить рыбу, если не в колодце?- допытывался о своём Гави.

-Мы с тобой лучше охотиться пойдём, а то речка слишком далеко от поместья.

Блан рассмеялся, представив старика и умалишенного на охоте.

-Куда ты собрался, старый дурак, и ещё мальчишку с собой тащить вздумал?- раздался четвёртый голос, принадлежавший тоже старому харку, лишённому пальцев на правой руке. Оба старика когда-то были капитанами королевских рыцарей и теперь никак не могли решить кто из них главнее. И хотя первым в поместье попал Зов - одноглазый харк,- Жал утверждал, что это именно его недостаток, а не достоинство и что тот, кто пришёл последним, доказал владение силой и другими воинскими качествами хорошего капитана.

-А это не твоё дело, вонючий ригл, парню нужно вдолбить хоть что-то полезное в башку,- огрызнулся Зов, силясь увидеть слепнувшим глазом реакцию Жала.

На веранду, услышав привычные утренние крики старых капитанов, вышли остальные ветераны, среди которых было пять женщин-харков. Они не служили в ордене рыцарей, зато скрашивали однообразные будни харкам. Из Мабрина их привели сюда как невольниц по приказу королевы, но никто из бывших воинов Её Величества не захотел силой получать наслаждение. Женщины-харки всегда отличались податливостью в любовных утехах, не разбирая харков на красавчиков и не уделяя внимание какому-то одному из них. К тому же они очень помогали ветеранам по хозяйству, будучи здоровыми и неприхотливыми. По сути браки между мабринцами случались редко, поэтому женщины стали жёнами каждому харку, и о ревности не могло быть и речи.

-Что ж вы всё не угомонитесь, старички наши любимые? Сколько можно делить и дурить голову Гави?- устыдила мужчин упитанной внешности женщина-харк, против которой не осмелились бы идти с оружием даже пятеро опытных воинов, потому что она обладала богатырской силищей.