Капитан Немо - Играя с судьбой (СИ)

— Если тебе не нравятся местные бабы, сними мальчишку, — предложив это, Гайдуни оскалился еще шире. — Или ты ждешь, чтобы досужие языки тебя с рыжим сосватали? Так ведь уже интересуются, почему вы поселились в одном номере, и почему на Лидари парень в тебя вцепился, словно в родного.

— Языки сплетникам поотрывать, — вяло огрызнулся я. — Людям что, делать нечего?

— Так ты — загадочная личность. Твои дела вызывают интерес, вот и они сплетничают. Правда, кем тебе рыжий приходится — версии разные. — Гайдуни снова оскалился, пытаясь задеть меня побольнее. — Вот и я сижу, гадаю. А кем? Не любовником, часом?

Я сжал кулаки, чувствуя, что закипаю и лишь усилием воли, вместо того чтобы действовать, заставляю себя раздумывать, что сделать с хамом, который слишком много себе позволял: набить морду или спустить наглеца с лестницы. Конечно, это не поможет. Гай не уймется. Заткнуть ему рот смог бы только Хаттами, или кто-то из глав совета. Я для дерзкого щенка — не авторитет, но самому терпеть его подколы — полбеды. Хуже, если это болван подпустит рыжему шпильку. И так я причина всех возникших в жизни Рокше проблем. Что-что, а приключения я находить умею. И приключениями этими щедро делюсь с окружающими.

Вспомнилось, как Ирдале я вгорячах сулил навигатору, что откуплю его от каторги. Если выцарапаем Рэну из рук Анамгимара, добиться от Совета Гильдий амнистии не станет проблемой. Если переговоры пройдут успешно. Если мы получим желаемое. Если меня к тому времени не убьют. Но слишком много этого дохлого «если»!

Не в силах и дальше тонуть в мягких объятьях дивана, пялясь на опротивевшую рожу Гадуни, я резко поднялся и подошел к панорамному окну, разглядывая бесконечную синь — небесную и морскую.

Был бы на месте Гая старик Хаттами — я бы простил любую издевку и рассказал бы правду, прося совета. Но правда не для этого заносчивого щенка, дерзкого и болтливого…

— Я по юности, как деньги потекли, хорошо гулял, вот и догулялся. Даже на шлюх временами находит блажь — родить богатенькому любовнику чадо. — Я бросил Гаю наживку, радуясь тому, что он не видит моего лица. Мне претила собственная ложь. — Вот я и прятал парня в Академии, пока он не повзрослел.

— А мать?

— А что мать? Мать не стенка — подвинулась. Или, по-твоему, лучше воспитывать сына в борделе?

Обернувшись, я залюбовался на изумленное лицо и вытаращенные глаза Гайдуни. Молчание повисло надолго. Парень сидел, словно пораженный разрядом молнии. Даже здоровый румянец на щеках слегка поблек.

— Арвид, — наконец выдавил из себя он. — Ты умом, что ли, тронулся? Зачем тебе этот щенок? Незаконнорожденный…

Я окинул собеседника одним из самых неприятных взглядов, что имелись в моем арсенале. Самым высокомерным. Наблюдая как Гайдуни осекся и словно бы съежился я попытался припомнить, сколько лет этому молокососу. Двадцать четыре? Двадцать пять? Борзой щенок, вот откуда в нем столько наглости? Ведь совсем ненамного старше, чем Рокше.

— Извини, других нет. — Я развел руками и презрительно фыркнул.

Это окончательно добило парня.

— Твоего… навигатора по всему Торговому Союзу ищут, — выдавил он через полминуты напряженного молчания.

— Вот именно, — с нажимом произнес я. — А почему и зачем, догадаешься?

Гай кивнул и уставился на носы своих черных лаковых туфель.

— Но ведь после огласки будет скандал, и твоя репутация… Ты этого хочешь? — растерянно выдавил он.

— Предлагаешь отказаться, и пусть выбирается сам? Мне отправить его на рудники, лишь бы на репутации не осталось ни пятнышка?

Прижав разрывающийся от боли затылок к стеклу, я закрыл глаза. Признать мальчишку за сына, выход, конечно. Все привилегии класса торговцев автоматически сразу распространятся и на него. Но вот как воспримет эту попытку сам Рокше? Ладно, если просто окатит ледяным взглядом, но не станет артачиться. А если примет за оскорбление? С рыжего станется…

Хватанув по небьющемуся стеклу кулаком, я скривился от боли в костяшках пальцев. Но боль меня отрезвила. Как бы ни воспринял Рокше этот сюрприз, я заставлю его смириться. Подпишет бумаги, никуда он не денется! Пусть дичится, фыркает, злится, но позволить расхлебывать последствия моих просчетов я ему не позволю. Да и не хочу я больше ощущать себя выдающейся сволочью. А именно так я себя чувствовал во время нашего разговора на побережье. Это ощущение неприятно на редкость: словно с головой окунули в бочку с дерьмом.

Хуже — словно нажравшись дерьма — я чувствовал себя только из-за Фори. Когда она явилась ко мне на Раст-эн-Хейм, я подумал, что Судьба меня любит и идет мне навстречу. Ведь занимаясь Рэной, я узнал много интересного о женщине, с которой мне однажды пришлось пересечься: мало того, что умна, красива, талантлива и агент Разведки, куда важнее было, что с Ордо ее связывала долгая многолетняя дружба. Так что не было никаких сомнений через кого можно забросить ему нужные сведения. Да я и не стал прорабатывать запасные хитроумные комбинации после того, как мы встретились. Только все мои планы спутала засада в порту.