Капитан Немо - Играя с судьбой (СИ)

Представив, как унизительно, словно тюк меня волокут по коридорам, я мотнул головой. Сила не на моей стороне, мне нечего им противопоставить, а унижаться я не хотел.

— Пойдемте, — я вскинул голову и расправил плечи, постаравшись унять противную нервную дрожь, колотившую тело.

Я по-прежнему следовал за медиком по коридору, потом по широкой лестнице вниз, на улицу, залитую мягким рассветным сиянием.

Теплый ветер рванул подол туники, бросил в лицо запах свежести, переплетенный с десятками других ароматов — зелени, дождя, терпкими и сладкими нотками цветов, заставив на миг зажмуриться. Медик вел меня через сад, по дорожкам, вдоль которых были высажены цветы, мимо фонтанов, падая в чаши которых о чем-то шептали капли воды.

Я смотрел, чувствуя, как от красоты утра у меня беспричинно щемит сердце. В Академии одиннадцать месяцев из двенадцати царствовал холод, отступавший едва ли на короткие двадцать — тридцать дней. Снег не успевал за это время полностью стаять, и до сих пор вживую цветы мне доводилось видеть всего лишь несколько раз. Бледные зеленые стрелки прорывались сквозь плотный наст, тянулись крошечными бутонами к солнечному свету. Здесь же растения царствовали, как и люди, похоже, даже не сознавая того, как им, в сущности, повезло.

Если бы мне довелось жить в подобном месте, я был бы счастлив. Но судьба распорядилась иначе. Мне достался другой мир — холодный, промерзший насквозь. Впрочем, если доведется вернуться домой, морозный климат Академии покажется мне сущим раем. За то, что я натворил в порту, законом была предусмотрена пожизненная каторга, и послабления наказания не предусматривалось. Так что по возвращению цветы я буду видеть только во снах.

Эгрив по-своему истолковал вздох, который не удалось сдержать.

— Не вешай нос, парень, — попытался ободрить он. — Увидишь ты еще своего Арвида. Да и шеф не кусается.

Я оставил реплику без ответа. В голове царил полный хаос. Подумалось, что лучше бы мне на самом деле быть бесчувственной тварью, модификантом, лишь бы не испытывать ни стыда, ни тревоги, не рваться между надеждой и отчаянием, не краснеть, не бледнеть, не покрываться мурашками.

Остановившись, Эгрив поймал меня за плечи, встряхнул, заставив посмотреть себе в лицо.

— Ты куда поплыл, парень?

Интересно, он способен оставить меня в покое? Ну, или хотя бы не обращаться, словно с глупым дитем?

— Все нормально, — отмахнулся я от его заботы. — Говоришь, шеф ждать не любит? Вот и пойдем. Разговаривать потом будем.

Я машинально отер капли пота, выступившие на лбу, и вновь пошагал по дорожке.

Идти оказалось недалеко. За садом, окружавшим госпиталь, прятался небольшой городок. Приземистые светлые здания в один — два этажа утопали в зелени; Эгрив направлялся к ближайшему из них.

Охрана у входа беспрепятственно пропустила нас внутрь, в огромный сумрачный холл. Вместе со мной медик поднялся по широкой мраморной лестнице, свернул куда-то и остановился напротив дверей.

Лицо одного из охранников показалось мне слегка знакомым.

— Любишь ты неприятности, Эгрив, — буркнул он. — Смотри, не ошибись однажды в суждениях. Элейдж тебя ценит, но всему есть предел.

Медик мотнул головой, посмотрел на меня и, отойдя в сторону, присел на один из ряда стульев около облицованной желтоватым камнем стены.

Охранник кивнул мне на дверь.

— Ступай, тебя ждут. Да старайся дерзить поменьше. Алашавар этого не очень-то любит.

Я перешагнул порог. Наверное, мне уже положено было перестать вообще что-нибудь чувствовать, или биться в истерике, или… Но нет, даже сердце стучало спокойно и ровно.

Мне не нравился взгляд Алашавара, не нравилась его манера смотреть на людей как-то оценивающе и высокомерно. Мне много что не нравилось в нем. И чем-то он напоминал мне Азиза Каэнни. Впрочем, что в сравнении с эти человеком Азиз? Чувствовалась в черноглазом какая-то не поддающаяся разумению сила.

— Проходи, — прозвучало из глубины кабинета.

Алашавар сидел возле стола, рассматривая бумаги, его губы неприятно кривились. Подойдя, я отметил, что на каменной полированной столешнице лежала и шкатулка, переданная мне преподавателем, и договор, который чуть более суток назад мы подписали с Арвидом Эль-Эмрана.

— Имя? — оторвавшись от созерцания документа, коротко бросил Алашавар.

Мне не нравился его взгляд. Казалось этот человек просвечивает меня взглядом словно рентгеном, видит каждую мысль, рождавшуюся в голове. Ему было трудно соврать. Практически невозможно. А еще от этого колючего взгляда становилось зябко, так же как в ясную светлую ночь на трескучем морозе.