Анна Милтон - Слепой (СИ)

― Только с Максом. Представляешь, Марина сказала ему, что у меня есть другой парень, ― я невесело рассмеялась. Мы вошли в столовую. Мой взгляд сразу упал на столик, где еще совсем недавно сидела наша дружная компания. Сейчас я абсолютно точно уверена в том, что не смогу сидеть там, рядом с Максимом и Мариной, смотреть на них и разговаривать, делая вид, что все хорошо, и ничего не произошло.

― Как они могли? ― в ужасе вопросила Виолетта. ― Я бы умерла, если бы увидела Стаса с кем-то.

― Пустяки! ― с наигранной беспечностью отмахнулась я.

― Нет, ― она покачала головой. ― Марина поступила подло по отношению к тебе.

Я знала, с кем дружу, так что отчасти это моя вина.

― Добра и счастья им, ― слабо улыбнулась я.

Виолетта остановилась и, взяв меня за локоть, заставила сделать то же самое.

― Я представляю, как тебе обидно сейчас, ― почти шепотом заговорила она, наклонившись ко мне, чтобы другие не смогли нас услышать. ― Я знаю, что ты делаешь вид, будто все нормально, но это не так.

У меня вновь возникло ощущение, будто ковыряются в моей душе. И мне не нравилось это чувство, но я промолчала. Виолетта была хорошей, и обижать ее мне не хотелось. Она пыталась мне помочь. Вероятно, она единственная девушка, которая отнеслась к моему «расставанию» с Максом так серьезно. Виолетта предложила мне не садиться за их столик, и мы выбрали третий во втором ряду. Я сказала ей, что она не обязана сидеть со мной, и может идти к другим, но она ответила, что будет сидеть со мной, и что не желает общаться с предателями.

В столовой я не увидела ни Максима, ни Марину. Может, они не пришли, потому что были заняты поцелуями, или им было стыдно появляться у меня на глазах? Лично я склонялась больше к первому варианту.

***

Мы встретились с Мариной на литературе. Я села за парту рядом с ней, и она была удивлена. Вероятно, она думала, что я пересяду, или вообще не приду на этот урок. Но я пришла и села с ней. Я утерла ей нос. Мы, естественно, не разговаривали, и это было непривычно для меня. Марина даже не взглянула в мою сторону за весь урок.

Я почувствовала облегчение, когда оказалась вне школы. Это был такой длинный день. Хорошо, что самое тяжело осталось позади, хотя… это вряд ли.

― Давай поговорим, Алин, ― я чувствовала, что за моей спиной кто-то стоит, но не ожидала услышать голос Марины.

Неужели, она все-таки решила подойти?

Я развернулась к ней лицом и всем своим видом постаралась показать равнодушие. «Подруга» нервно теребила кончики волос и неуверенно смотрела на меня.

― Я не буду извиняться за то, что ты увидела, ― призналась она.

Я охнула.

― Я и не ждала этого, ― вернув самообладание, соврала я.

― Мне нравится Макс, и всегда нравился. Я не говорила тебе этого, потому что вы встречались.

― Однако это не помешало тебе сказать ему, что у меня якобы есть другой парень, ― хмыкнула я.

― Да. Я соврала. Я соврала, потому что не могла смотреть на то, как Макс сохнет по тебе, а ты не обращаешь на это внимание. Тебе ведь все равно! Ты его даже не любишь! Так почему встречаешься с ним?

― Мы больше не встречаемся, ― уклончиво отозвалась я. ― Если бы не ты.

― Если бы не я, ты бы и дальше продолжила пудрить ему мозги.

― Я не пудрила ему мозги. По-моему, как раз вы этим и занимались!

― Ты, ― Марина сделала шаг вперед, и в ее глазах вспыхнула злость. ― Ты никогда не волновалась ни о ком и ни о чем, кроме себя! Всегда только ты! Если бы ты смотрела дальше своего носа, то поняла бы, что мне нравится Макс!

Я чуть не задохнулась от ее неслыханной наглости. То есть, это я во всем виновата? Это я жуткий монстр?

― Как ты можешь утверждать это, если не знаешь меня? ― накинулась я на нее. ― Ты никогда мне не знала, Марина! За столько лет дружбы ты даже не пыталась поинтересоваться, может, у меня что-то не так. Тебя вполне устраивало то, что ты видела. Прости, но, по-моему, из нас ты не смотришь дальше своего носа. Если бы ты сделала это хоть раз, то поняла, что мне осточертело все это! ― в переизбытке эмоций я стала махать руками.

Марина нахмурилась.

― Отдай мне Макса, и покончим с этим.

Прекрасно! Она вообще слушала меня?

Что и следовало доказать. Ее волнует только она сама и то, что ее интересует.

― Валяй! Забирай его себе! Он мне не нужен! Он такой же поверхностный, как ты! ― крикнула я.

Марина ядовито рассмеялась.

― Тебе ли осуждать его за неискренность, а, подруга?

― Я тебе больше не подруга.

― Плевать, ― фыркнула она. ― Я даже рада, что мы теперь не друзья. Знаешь, каково быть чьей-то тенью?