Ратибор Степанов - Призма 1 (СИ)

Сейчас нужен ключ. Завтра он, Росвен, Главный волшебник Волшебного мира Грез войдет в свой любимый город, свою столицу, ступит на свою родную землю. Землю, что топчут сейчас враги. Не ожидал он, что кромешные силы восстанут из бездны, в которую, казалось, низвергли навечно их Светлые Иерархи. Восстанут и объединят все серые и темные силы, что росли в обоих мирах тысячи лет. Как черные сорняковые зерна взошли они. Как просмотрел эти ростки Росвен. Возможно, это было предначертано судьбой. Услышит ли он еще веселый смех на празднике урожая, где собирались все желающие со всего Волшебного мира. Где царили только смех, веселье, любовь и доброта. Где проигравшие искренне поздравляли победителей, а победители делили призы с остальными и желали соперникам победы в следующем году. Росвен вспомнил праздники, где все народы Волшебного мира представляли свои лучшие спектакли, стихи и песни. Это было время, где плач раздавался только из колыбелек, призывая обед. Тогда Росвен не замечал всего этого. И сейчас думая о пепелищах, разоренных домах, смерти друзей он понял, как хрупок этот мир, и что за него нужно бороться и ценить его, соблюдая духовную чистоту и требовательность к себе. Как возникли и ширились древние земные культы, служившие духам, энергиям разрушения, смерти, уничтожения. Как лелеяли они слабости человеческие и их страхи, как размывали его волю и дух. Как возводили в культ низменные инстинкты, выдавая их за естество, обожествляли их. А затем начались войны для удовлетворения своих низменных инстинктов. Никто не мешал им жить, но этого показалось мало. Захотелось жить за чужой счет. Для этого нужны были обоснования. И они решили, что те, другие, хуже их и должны быть рабами, подчиняться. И это им сказали их боги. И они любили их за это, приносили им жертвы. Затем их боги сказали, что так жить должны все, так правильно. И они заставляли всех жить по этим правилам. И никто не сможет их победить по этим правилам. Потому что эти правила придумали они, это их правила. И редко кто задавал вопросы: почему они так живут, зачем они молятся чужим богам, богам, которые никогда не станут для них своими. И радуются хозяева. Хвалят своих богов, ведь так им сладко живется по их законам. А те, другие, рабы, думают, как им не везет, какие они ущербные и глупые, что боги так не любят их. И не могут понять, поверить, что молятся чужим богам. А тех одиноких, что задаются вопросами, они объявляют неудачниками, душевнобольными, изгоями. Так время меняло жизнь. И ведут они эту войну на уничтожение тысячи лет, придавая ей разные формы, содержание, но, никогда не меняя сути. И думал Росвен, что еще его предки могли уничтожить этих, тогда еще изгоев. Могли. Но тогда бы они стали такими же как те. Но, возможно, сегодня Росвен не скорбел бы об уничтоженных, убитых друзьях, близких, о разоренных землях, о поруганных святынях. Никто еще не дал однозначных ответов на эти вопросы. Не ответил на них сегодня и Росвен. Возможно, когда-нибудь он сам ответит себе, но не сегодня. Сегодня он знал лишь один ответ — они должны спасти миры от кромешных. Он сделает все возможное для этого. Сделает, так как его учили. Он пойдет до конца.

Главного волшебника, конечно же, хорошо знали не только в землях волшебников. Но знали с густой бородой и мантией. Трудно было признать его теперь, как одинокого странствующего путника, почти безбородого, в необычной одежде, опирающегося на какую-то палку. Только одно абсолютно точно идентифицировало его — улыбка. Ни у кого такой улыбки не было. Доброй, открытой, притягательной. Переоденься Росвен хоть в лесного тролля, улыбка все равно выдала бы его. И его глаза. Бездонно синей небесной глубины и выразительности. И такая же бесконечная доброта в глазах. Глаза и улыбка были его паспортом. Росвен это понимал, поэтому посильнее сутулился и прятал свою голову в капюшоне плаща. Чуть ковыляя, он и вышел ранним утром на дорогу, ведущую в город.

То, что увидел он на дороге, до глубины души потрясло его. Ничего хорошего не ожидал он увидеть, но такого… Вдоль дороги валялись полуистлевшие трупы, изглоданные зверьем и источавшие смердящий запах. Их было так много, что дикие звери не обглодали их полностью из-за пресыщения. Лениво объедавшие трупы зверье даже не обращало внимания на путника. И были очень удивлены, когда Росвен их отгонял от добычи. Они уже так привыкли к такой жизни. Вяло оскалив зубы, они отбегали. Чтобы вернуться вновь. На дороге стоял невыносимы смрад. Росвен шел и плакал, не в силах смотреть на этот ужас. Сердце его каменело с каждым шагом. И неясно было почему враги оставили трупы нетронутыми. То ли для устрашения, то ли для того чтобы вызвать еще больше смертей от эпидемий или же им было попросту наплевать на них. А Росвен все шел и шел этой выжженной дорогой смерти. И впервые в жизни ярость вошла в его сердце.