Владимир Упоров - Маг Теневого Элемента

— Из твоих слов выходит, что эти техники разума очень сильные штуки, — пробормотал Призрак про себя, но юноша его расслышал.

— Крайне опасные штуки, — резко сказал Реннет, и при этом его глаза буквально впились в мага. — Да, с ее помощью человек может раскрыться сверх предела, так как разум отчищается от многих чувств и эмоций, но появляются побочные эффекты. Человек без эмоций может повести себя совершенно непредсказуемо, даже по отношению к друзьям и союзникам. Ему уже будет все равно, кто перед ним. Думаю, я вполне мог бы тебя уничтожить, если действие техники не закончилось, а мог бы спокойно умереть сам, ни о чем не раздумывая. Если говорить начистоту, я вообще не помню ничего из того, что происходило во время действия техники, будто эту часть моей жизни выкинули из головы. — Привычным жестом, лишь немного усталым, юноша взлохматил непослушные волосы, а потом, устремив взгляд перед собой, продолжил: — Чтобы научится одной такой технике, требуется несколько долгих месяцев, но даже тогда нет уверенности в том, что все пройдет как надо, и ты не сойдешь с ума после его применения. Их очень сложно контролировать. Поэтому многие маги предпочитают выпить какого-нибудь гадкого на вкус зелья, для того чтобы подавить чувство боли, а не тревожить глубины разума.

После того как Реннет закончил, воцарилось молчание. Шпион о чем-то долго размышлял.

Через некоторое время он взглянул на юношу и сказал:

— Использование техник контроля сознания, исходя из твоих слов, чистой воды самоубийство! Парень, да ты полный псих, как я погляжу!

«Ты же только что восхищался ими?» — усмехнулся Реннет, однако вслух ничего не сказал, а просто поднялся, тем самым давая понять, что разговор закончен и надо идти дальше. Про себя он уже решил, что больше никогда не станет пользоваться «Холодом», а также другими техниками подобного типа. На злоупотребляющих ими магов он насмотрелся еще в Гильдии, и воспоминания эти были далеко не из приятных.

А шпион-наемник по прозвищу Призрак шел впереди и еще долгое время бормотал себе под нос что-то наподобие: «Совсем сумасшедший…», «Да он неадекватен!», или же «С ним одним воздухом-то дышать опасно…».

Маг оказался весьма неординарным человеком, и Реннет понял это уже к концу дня. Призрак болтал практически всю дорогу, и в основном ни о чем конкретном или важном. Юноше даже показалось, что тот собирается растрачивать весь словарный запас, чтобы, в конце концов, свести его с ума своей болтовней. Шпион резко переходил из одной эмоциональной крайности в другую: он мог расхохотаться, даже если не было ничего смешного, а мог стать таким серьезным, что Реннет начинал сомневаться в том, что его может хоть что-нибудь рассмешить в этом мире. Юноша затруднялся ответить: притворялся он или действительно был таким? Призрак чем-то напоминал ему Торна. Возможно, дело было в чувстве справедливости, которое, несомненно, присутствовало в этом маге. Ведь прежде чем убивать своих преследователей, он давал им выбор. Но в то же время, юноша не переставал думать о мотивах, что подвигли шпиона вести незнакомого мага из ордена Светлых в свое убежище.

«Что же он такое задумал?» — спрашивал он себя не один раз, но ответа найти не мог. Ничего другого, кроме как соблюдать осторожность и быть внимательным к мелочам, не оставалось. А что касается обещания оставить Призрака в живых, после того как он представит документы — Реннет предпочитал не забегать вперед. — Стоит ли идти на предательство собственного ордена, чтобы сдержать обещание, данное наемнику-одиночке с запятнанной репутацией?

Не смотря на «нытье» шпиона о том, что они двигаются слишком медленно, к месту они добрались уже к вечеру.

Это была маленькая деревушка, затерянная среди лиственных рощ и зеленых холмов. Жилых домов в этом селении, как оказалось, можно буквально по пальцам пересчитать. Судя по десяткам полуразрушенных, покинутых жилищ, здесь когда-то произошло стихийное бедствие или еще что-нибудь в этом духе.

В саму деревню Реннет и Призрак заходить не стали, а направились к неприметному заброшенному строению, стоящему на самой окраине. Юноша не рискнул бы назвать эту жалкую хибару с покосившейся крышей, выбитыми окнами и напрочь оторванными ставнями, домом. Двор давно уже зарос жгучей крапивой и плющом, поэтому им пришлось не спеша продираться сквозь высокую густую растительность.

Когда это поистине героическое занятие осталось позади, оба мага оказались у полусгнившего деревянного крыльца, того и гляди готового развалится на части вместе со всей хижиной. Тем не менее, Призрак уверенно поднялся по ступенькам, хотя те буквально трещали под его ногами. Вопреки ожиданиям Реннета, замок на двери был, хоть и проржавевший насквозь. Шпиону пришлось немало повозиться, прежде чем отпереть его.