Валерий Федоренко - Карагач. Свой среди чужих. Часть 1

Приняв душ и еще немного виски, я стал наводить порядок на кухне. Быстро сообразив, что проще двигать тряпку руками, а не вновь приобретенными способностями, закончил с уборкой, взял методичку и пошел в кровать.

Мысли роились в голове. Вот она новая жизнь. А в понедельник надо ли идти на работу и написать заявление, а зачем, и так уволят за прогулы. Хотя конечно хочется сказать начальнику все что о нем думаешь. Как, наверное, любому кого достал начальник бездарь и от кого ты, великий гений, непонятно кому нужной работы, уже не зависишь. Ведь сказать просто спасибо и до свидания не получится.

Странное дело, хотелось рассказать друзьям и подругам о новом себе. Но на поверку выходит так, что у меня нет ни тех ни других. Еще с детдома я привык, что меня никто не замечает. Все дети там делились на группировки. По разным интересам и признакам, и не только возрастным. Я же мог быть в любой из этих группировок одновременно и не был ни в одной из них. Меня просто не замечали. Если бьем кого-то я прохожу как дополнительная единица победителей, которую никто не знает, но все уверенны что она с ними. Если бьют нас, то побеждающие смотрят на меня как на стороннего прохожего и не трогают, а свои не ждут от меня решающих действий.

С сексуальным опытом была та же ерунда. Первый опыт был в компании где экспериментировал бесхозный молодняк, и я как всегда прокатил за своего которого никто не знает. Уйдя в самостоятельную жизнь с этим стало сложнее. В основном спонтанные отношения после фразы «а пойдем ко мне» с загулявшей в баре девицей, которая с утра удивленно таращилась на меня и мою «гостинку» с явной фразой на лице «и как это меня угораздило». В общем делится было не с кем, ну как, впрочем, жалеть было тоже не о ком.

С этими мыслями я устроился поудобней на кровати и продолжил изучение, заботливо оставленной мне методички.

Исходя из сказанного там, самым сильным проходом обладала лиственница. Ее «мицелий», деревья лиственницы, очень хорошо приживался на нашей планете. И за все годы существования перехода с ними, а никто не мог сказать сколько какой переход открыт и когда он может закрыться, если вообще они закрываются, лиственница стала самым распространенным деревом на слое земля. Для нас и карагачей они не представляли никакой конкуренции, и мы мирно уживались друг с другом. Да даже если бы и появились какие-то претензии мы с легкость могли бы заблокировать проход. Не в смысле закрыть его, а просто не пропустить через него к нам никого. Технология уже лет двести назад разработана. Но для этого надо знать где проход и быть там.

Проблемы начались около ста лет назад. Местоположение всех проходов кроме секвойи известно всем. Урбанизация и мобильность населения, стремительно повышающаяся в те годы привела к необходимости построения правил взаимоотношений между гостями из других слоев и нами. В слое карагач и лиственница уже давно и долго жили многие из наших магов, как и у нас их. А вот про переход в северной Америке появилась информация только пятьсот лет назад. Никто точно не знал где он и там ни наших не карагачей и лиственниц никогда не было.

Ребята из секвойи начали быстро осваивать бесхозный континент нашего слоя и не захотели вести переговоры ни с нами ни, тем более, с другими слоями, гостившими у нас. В отношении развития технологий, они похоже были горазда развитее нас. Вот и вдарили в 1908 году по проходу самых настойчивых парламентеров, по тунгусскому переходу. Люди потом еще сто лет списывали этот феномен то на метеорит, то на Теслу, хотя он скорей всего руку туда приложил.

Переход с лиственницей закрылся, вернее его не стало, карагачи закрыли свой, пропуская лишь своих подданных и выпустив всех наших. Секвойя в этот удар вложила столько энергии, что сама притихла и вот уже сто лет никого не трогает.

Как вы сами понимаете, результатом такого увлекательного чтива стал глубокий и спокойный сон.

Глава 3

Ровно в девять часов утра я постучал в кабинет Сергей Васильевича. По дороге сюда я никого не встретил. Пару омоновцев, куривших на лавочке возле их входа, не обратили на меня никакого внимания, а в коридоре нашей канторы никого не было.

– Да, Сережа, заходи, – услышал я из-за двери.

Он поздоровался со мной и указал на уже знакомое мне место. Осведомившись как я отдохнул и чем занимался вечером, рассмеялся.

– Значит все в пролете, ты выиграл, – сквозь смех сказал он.

– В смысле? – удивился я.

– Я же тебе говорил, ребята у нас веселые. Они на каждого новичка делают ставки. То, что в первый день наедине, начнет что-то двигать это сто процентов. А вот что именно, вопрос. Если никто не угадал банк отходит к новичку. Хотя ты конечно особый случай. Очень редко у нас появляется неосознанный маг в твоем возрасте, да еще и не наш. Мог, например, сначала сквозь стены попробовать проходить. Ну чтоб пельмени как Пацюк вареники, это ты всех уел. Гоголь, кстати, прозу писать после знакомства с ним стал, сильный маг был Степан Пацюк.