Алексей Штейн - Ландскнехт. Победителей не судят

- Почему мы не атакуем? У нас приказ атаковать! - ба, я чего-то раздухарился, даже и забыл про начальство, раскомандовался тут, а ведь лейтенант с мичманом за нами рванули. А я как-то и подзабыл. Лейтенант, впрочем, не мешается, он, оказывается, за нами с Геркой у стеночки присел, с наганом в руке, но в целом вполне адекватный, не высовывается, а эта сопля вишь, в бой рвется. Лейтенанту идея насчет атаковать, похоже, не очень-то нравится, но тут, как назло, доносится стрельба со стороны, куда ушел отряд брать Нахимовку. Сначала пара выстрелов, потом заполошная стрельба, густо. Нарвались, или запалились, и началось там, раньше, чем планировалось, похоже.

- Их жеж мать... - озвучивает эти мои мысли Лоран, и подытоживает - Придется атаковать, надо отвлечь мятежников...

Мне очень хочется ему сказать, что у нас запасных бойцов нет, и потому может больше одного раза отвлечь и не выйти. Но приходится держать при себе соображения. Лоран собирает всех, и не долго думая, приказывает идти в атаку. Как раз в этот момент по баррикаде жахает очередная картечь, и все, как-то пригнувшись, замирают.

- Мать вашу! Вперед! - Лоран вскакивает на баррикаду, машет наганом, рядом начинает карабкаться мичман с восторженной мордой - и тут с верхней баррикады начинают стрелять. Лейтенант валится навзничь брызнув башкой так, что любо дорого, еще пару особо ретивых дуболомов, выскочивших наверх, тоже цепляет - одного в грудь, другого в ногу, но оба живы, и, упав, орут от боли. Остальные моментально вжимаются в баррикаду - все, атака сорвана, эк его угораздило неудачно башкой пулю словить. Жалко, вроде не дурак был, толковый. Тут нас снова выручает пулемет - пушка снова переключается на него. А я смотр на нашего нового командира - не, ну я так не играю. Сдулся мичман. Полностью. Бледный, губы дрожат, глаза раскрыты шире некуда, на убитого Лорана смотрит, вжимаясь в баррикаду... Оно понятно, что в первый раз и не такое бывает... но сука, ты же командир! На тебя, сучёнка, мои солдаты смотрят, что ж ты творишь, падла?!

- Господин мичман! Командуйте! - тормошу я его за плечо - Господин мичман!

- А? ...Н-нет... Нет-нет, я обязан... сообщить командованию... Примите командование, сержант! Я обязан!... - и эта сволочь, как есть, с низкого старта, с пистолетом в руке - вдруг рвет когти, и чешет по дороге к пулеметчикам! Ну, епа-мама, как говорила малолетняя дочка одной моей знакомой! И ведь везучий, падла - вон пуля высекла по брусчатке - кто-то в него пальнул, да мимо. И пушкари чего-то замешкались, картечь не пришла в спину сучёнку. Так и добежал до домов и там скрылся. Не, ну не падло ли?

Тут пушкари вражеские снова нас вниманием радуют - бухает пушка, и что-то смачно грюкается в баррикаде, из недр ее идет дымок. Поначалу перепугавшись, я соображаю, что это, похоже, они шрапнелью на удар засадили, желая нас испугать. Вышло, как по мне, так не очень, эффект околонулевой. Шрапнель против такого дела не играет вовсе. Однако, оглядевшись, понимаю - все одно солдаты у меня испуганы и растеряны. Хуже нету, чем лучше не надо, как командира убьют. Надо что-то делать, смотрят все на меня 'Ты скажи, боярин, чего нам делать-то?' Лишь бы кто сказал, а то сам чего не так сделаешь... пусть лучше кто другой, хоть и неправильно, чем самому-то решать...

- Залпом, два патрона, и заряжай! Огонь!!! Шевелись, абизяны! - во, побежали, чуть не лыбятся - ну, не может человек без начальственного рыка жить, без руководящего пинка под сраку, противно это природе человеческой, а как рявкнет кто - сразу все на свои рельсы становится! Тут нам еще одна шрапнель в баррикаду - бамс! - и снова дымок пошел - порох-то чёрный, дымный - чтоб разрыв на поле боя издалека хорошо видно. И смотри-ка ты - ожили желудки окаянные!

- Фуууу... дюже воняет!

- То не я, кум, то есть не все! То есть то не от страха, а от ненАвисти!

- От жеж голытьба поганая! Токмо и могут, что вонь пускать!

- Ничо... вот доберуся я до них, они у меня по-настоящему вонь пустят, поганцы...

Уже неплохо, солдатики повеселели чуть, хотя на убитого лейтенанта так и косятся, да и раненные оба тут. Надобно решать, чего дальше. Стоит с Геркой посоветоваться... Надо бы решать, кто из нас командовать станет. Он всеж более 'местный', чем я.

- Слышь, Гер... Тут такое дело-то... - поворачиваюсь к нему, и чувствую себя Дедом Морозом из анекдота - Не, ну Гера.. ну еп же твою мать!

Сидит Гера у стеночки, и лицо рукой закрывает, а через ладонь кровь течет. Ну что ж такое-то? Жив, правда, и ведь отвернулся, чтоб солдаты не видели...