Аристарх Нилин: Ветер надежд

Возникла пауза. Мы сидели, и молча оценивали слова, сказанные Фейнхотеном. Как он прав, — думал я, — он говорил то, о чем каждый из нас нередко говорит самому себе. Никто не должен и не обязан делать за нас то, что мы можем сделать сами, но по собственной глупости не делаем.

Мои размышления прервал голос Уотса:

— Значит, я могу доложить руководству, что контакта больше не предвидится?

— Совершенно верно. Если Совет сочтет необходимым, мы свяжемся с вами, но когда это произойдет, завтра или лет через сто, я не знаю.

— Тем не менее, ваши станции, своего рода защита от будущих нападений из космоса со стороны враждебных нам сил, не так ли?

— Отчасти.

— Как понимать ваши слова?

— Цивилизация биокиборгов покинула нашу Галактику, после того как вошла в контакт с представителями соседней с нами Галактики. Каковы их планы и возможности мы не знаем, поэтому, как говорят, поживем, увидим. Это всё, что я могу сказать. Если вопросов нет, то могу предложить перекусить и перейти к неформальной беседе. У нас еще час до вашего отлета обратно.

— Как час, так мало? — сказала Вика.

— Не волнуйтесь, Виктория. Вам я уделю внимание, как и обещал в любом случае.

— Спасибо, — ответила она, и в её взгляде я почувствовал восторг, оттого, что она сможет удовлетворить свое любопытство и задать вопросы, которые так долго мучили её.

Мы перешли к барной стойке, которая находилась вдоль одной из стен комнаты.

— Почти как на Земле, в каком-нибудь баре или ресторане, — заметил я, садясь на высокий табурет.

— Да, в этой части пройдут годы и ничто не измениться, а, собственно говоря, что должно меняться, если это и так удобно.

Разлив по бокалам напиток, которым был наполнен один из графинов, Фейнхотен поднял бокал и, посмотрев на нас сквозь стекло бокала, которое искрилось в свете ламп, и сказал:

— Желаю поскорее преодолеть то, что мешает вам крепко стать на ноги на вашей планете и поскорее войти в большую семью Звездной Федерации.

Поскольку в отличие от нас, он был в костюме, он опустил в стакан трубочку и через неё выпил жидкость. Мы последовали его примеру. Уотс явно не хотел этого делать, однако по законам гостеприимства вынужден был присоединиться. Выпив содержимое бокала, он с удивлением поставил его и тут же спросил:

— Похоже на виски, что это?

— Безалкогольная наливка на фруктах.

— Безалкогольная, вы шутите? — удивленно произнес я.

— Почему, это вас так удивляет?

— Но в ней градусы.

— Градусы есть, а алкоголя нет, он не нужен, а разве вам не понравилось?

— Наоборот, отличная штука, а можно попробовать еще? — спросил Уотс.

— Конечно, — он налил из другого графина голубоватую жидкость и сказал, что она приготовлена на основе растений.

— Можно теперь я скажу тост? — неожиданно подала голос Вика.

— Конечно, — сказал Фейнхотен, — ведь когда женщины говорят, мужчины молчат и внимательно слушают.

— Я понимаю, что нам еще не мало предстоит пройти по дороге знаний. И мы наверняка наделаем еще кучу ошибок и глупостей, но я хочу, чтобы вы знали, что если не мы, даже скорее не мы, а наши дети или внуки, обязательно совершат, то, что не сможем сделать мы, достойно войти в члены Звездной Федерации. И если мы хоть на один шаг приблизили этот день, значит, мы не зря пришли в этот мир и не зря прожили свою жизнь.

Фейнхотен неожиданно опустил свой бокал и тихо произнес:

— Знаете, Сергей, я вам от души завидую, потому что у вас замечательная жена, и она сказала слова, от которых у меня стало тепло на сердце, и я убежден, что человечество рано или поздно, обязательно станете членом Звездной Федерации.

Он пожал Викину руку и, приложил лицо к руке, пояснив:

— У нас принято целовать руку, в знак уважения и признательности. Жаль, что я не могу сделать это в полной мере.

Мы подняли бокалы.

Беседуя, мы не заметили, как пробежало время. Неожиданно Фейнхотен встал и сказал:

— Сережа, вы позволите похитить вашу супругу на пять минут?

— Конечно, но не более, — шутливо ответил я.

Вика и Фейнхотен отошли и присели к столу, где протекала официальная беседа, а мы с Уотсом остались за стойкой.

— Как вы думаете, о чем ваша жена хочет спросить Фейнхотена? — неожиданно спросил меня Уотс.

— О Боге.

— О Боге, а каком боге?

— О нашем с вами Боге. Вы кто, католик?

— Да, а вы?

— Я православный, но если честно, то скорее атеист, чем верующий, хотя и крещеный человек.

— Странно, что её интересуют такие вопросы?