Артем Луниш - Близнецы

Остальные, посидев еще немного, разошлись по комнатам — затягивать вечер означало только все испортить. Они заснули легко и быстро, а ночью им виделись тревожные и радостные видения.

Утром в Крайск вошли танки.

Андрей Григорьевич дрожащей рукой вытащил сигарету, закурил и тут же затушил с отвращением. Так, я зашел в кабинет, снял пиджак — вот он висит, выложил на стол документы, ключи и пистолет… Фсбшник заглянул на всякий случай под стол и тяжело вздохнул.

— Отдай пистолет, сволочь, — мрачно сказал он.

— Не отдам, — совершенно обыденно ответили в пустом кабинете, — обойдешься.

— Хорошо, — угрожающе ответил фсбшник, — хорошо же.

Он подхватил пиджак, сунул в карман мобильник и твердым, чеканным шагом вышел из кабинета.

Навстречу по коридору бежал лейтенантик — совсем еще молодой, только-только из Академии. Ага! — подумал Андрей Григорьич.

— Ээ… Сережа.

— Да, товарищ полковник, — лейтенант остановился, преданно глядя в глаза.

— Обыщи мой кабинет. По всей должностной инструкции. Бумаги не смотри. Найти нужно оружие.

— Взрывчатка? — загорелся лейтенантик.

Андрей Григорьич вздохнул, — найдешь взрывчатку — тоже хорошо. Но вообще ищи пистолет. Макаров, табельный.

— Андрей Григорьич, вы что, табельное потеряли? — разочарованно спросил лейтенант.

— Не потерял, а украли, — отрезал фсбшник, — но надо проверить. Все, выполнять.

— Так точно, товарищ полковник, — отвечал лейтенант. В глазах его сквозило легкое презрение.

Идиот! Все кругом идиоты! — яростно думал Андрей Григорьич, выходя из здания. В гулком, отделанном серым мрамором вестибюле, он уселся на холодную лавочку и вытащил телефон.

— Алло.

— Здравствуйте, Геннадий Андреевич. Что там с городом этим? Новости есть?

— Блокировали основные выезды. Задержали несколько человек, пытавшихся пройти к нам. Говорят, журналисты.

— Где они сейчас?

— В местной полиции. К допросу пока не приступали.

Андрей Григорьевич скрипнул зубами, выругался про себя (еле сдержался, чтобы не вслух), — у тебя какой приказ был? — перешел на «ты» он.

— Блокировать выезды из города.

— Блокировать выезды из города, — согласился Андрей Григорьевич, — а журналистов задерживать у тебя приказ был?

— Не было, но…

— Значит, так. Огласке неисполнение тобой приказа и несанкционированное задержание граждан я придавать не буду. Но если хоть малейший шум, если хоть одна статейка, хоть одна жалоба — ты делаешь публичное заявление о том, что вопреки прямым указаниям руководства, по собственной инициативе задержал данных граждан. Понял?

— Понял, Андрей Григорьевич. Но они никакие не граждане, документов у них нет, даже журналистских карточек, кстати.

— Это уже не тебе решать, граждане они или нет. Переведи их в какую-нибудь гостиницу, что ли. Устрой покомфортнее. Но охрану все-таки приставь.

— Так точно. А по поводу допроса…

— Подождем. Сейчас отправишь две группы в город. Задача — сбор информации о положении дел, наведение контактов с местными жителями и органами власти. Когда сами что-нибудь узнаем — тогда и допрашивать можно. И ничего больше, понял? Это прямое указание президента. Так что держи свою инициативу при себе.

— Так точно, товарищ полковник, — ответили в трубке.

— Все, давай. Я к вам выезжаю, через часик буду.

— До свиданья.

Андрей Григорьевич убрал телефон, подумал, что вот опять, всю ответственность свалили на него, дают по телефону указания, которые нарушить нельзя, а исполнять — опасно и глупо. И не докажешь ведь потом — мол, президент позвонил и приказал. Он даже усмехнулся при этой мысли. Ну, а в самом деле. Если он на дисциплинарном заседании возьмет да и брякнет правду-матку? Посмотрят, как на идиота, и даже в протокол не занесут.

Андрею Григорьевичу не нравился приказ президента. Отправлять разведывательно-дипломатические отряды в совершенно незнакомые условия, неизвестно к кому… Да еще после того, как один умник задержал точно таких же разведчиков с той стороны! Да, опасно и глупо, именно так. С другой стороны, а президенту-то что? Не ему же ответственность нести, не ему же с журналистами или даже — тьфу-тьфу-тьфу! — прокурором объясняться. Нет уж! — решил он — В этот раз пусть по-честному будет! Если что — твердо заявлю, что исполнял негласные указания президента. А там — на пенсию. Сам попрошусь, не выгонят. Буду рыбку ловить, грибы собирать… Давно пора.

От этих успокоительных мыслей и, главное, от твердого решения он успокоился, на душе потеплело. И даже о пропавшем пистолете фсбшник вспомнил с улыбкой. Да что мне за дело! Я через месяц на пенсию ухожу!