Илья Рясной - Строители Млечного Пути

Цилиндр затрясся и жадно заурчал. Хлюмпель улыбнулся счастливой улыбкой.

– Но это же не исследование! – возмутился Абдулкарим. – Это просто вандализм какой-то!

– Нисколько. История – это что? Это, прежде всего, текст.

– Можно в какой-то мере согласиться, – кивнул я.

– А если текст корявый или алогичный? Тогда он нуждается в редактуре. Чем мы и заняты в поте лица, – профессор нагнулся, отнял у кота кубок, посмотрел на него, презрительно скривился и кинул в закончившей с амфорой утилизатор. – Редактируем.

Абдулкарим набрал в грудь воздуха, видимо, желая высказаться, что обо всём этом думает. Но не успел. В помещении погас свет.

Щёлкнул запор на входной двери, отрезая нам пути к отступлению. Из динамика под потолком зазвучал какой-то заунывный каркающий голос:

– Представители Земли. Оставаться на местах. Не делать попыток сопротивления!

– Тёмные демоны! А мы ведь попались!– с отчаяньем воскликнул Жизнеслав.

Профессор Хлюмпель щёлкнул зажигалкой и запалил свечу, воткнутую в массивный бронзовый семисвечник.

В слабом свете мерцающего жёлтого огонька помещение хранилища выглядело таинственным и зловещим. А тут ещё продолжал негромко урчать алюминиевый утилизатор, добросовестно переваривая «вредные исторические ценности».

– Ну, вот всегда их приносит тогда, когда они не нужны, – выразил своё недовольство профессор.

– Кого? – спросил я.

– Да ордынцев этих! Я, конечно, благодарен им за финансирование наших исследований. Они с самого зарождения истинной истории помогали нам и материально, и организационно. Во времена шмуркальской оккупации именно ордынцы издавали у себя запрещённые здесь книги. Гонимые истинные учёные всегда могли рассчитывать на эмиграцию. И сегодня Орда не оставляет нас в беде. Вон, – профессор ткнул ногой утилизатор. – Новейшая модель. И стоит немалых денег. А они нам его любезно предоставили на совершенно безвозмездной основе.

– Ценная вещь, – хмыкнул я.

– Очень ценная. Перемалывает всё – металлы, керамику, бумагу, да так, что потом никто не узнает, что там изначально было. Но часто ордынцы бывают просто несносны. И эта их чванливая высокомерность…

Снова зазвучал динамик:

– Представители Земли. Выходите с поднятыми руками и не пытайтесь сопротивляться. Вы не пострадаете. Нам просто надлежит обсудить некоторые вопросы.

Через некоторое время каркающий голос выдал продолжение:

– С вами будут хорошо обращаться. Вам будет предоставлена горячая пища, коньяк и сигары.

– Врут, – отмахнулся профессор Хлюмпель. – Они всегда, когда так рьяно уговаривают, врут. Мелкие людишки. Но они – это развитая цивилизация! С ними надо дружить!

– Вам нельзя попадаться им в руки, – воскликнул Жизнеслав. – Они отвезут вас в посольство. Это их цитадель. Они творят там, что хотят. Там не раз пропадали люди. Оттуда били снайперы по толпе. Это язва на теле города.

Профессор закивал:

– Да, истинно так. Всё правильно.

– Слушай, истинный историк, – повернулся Жизнеслав к Хлюмпелю. – У тебя тут второй выход есть?

– Да откуда? Это хранилище лириане строили, на совесть. Значит, сюда мышь не проскочит.

При слове мышь кот заурчал и начал тереться щекой о брюки профессора.

– Будем прорываться с боем, – поднял призывно руку Абдулкарим. – Они увидят, как страшен в гневе потомок арабских караванщиков!

Резон в его словах был. Учитывая возможности биоактивации резервов организма, мы могли попытаться дать бой.

– Зная обстоятельность ордынцев, ловушку они наверняка приготовили надёжную, – возразил Жизнеслав. – Вряд ли мы так просто вырвемся из неё.

– И что предлагаете? – спросил я.

– Что делать, профессор? – вновь обратился к хозяину этих владений Жизнеслав.

– Ну не знаю. Вообще-то ордынцы культурные люди. У них официально отменены пытки. Хотя неофициально… – он задумался, и его пальцы стали совершать какие-то хватательно-вращательные движения.

Снова загремели динамики:

– Земляне. Выходите! Мы не причиним вам зла. Мы причиним вам добро!

Надо было что-то решать. И я склонялся к тому, чтобы идти на прорыв. В цитадели Орды нам делать нечего.

Я посмотрел на браслет. Проклятая эфирная буря продолжала сбивать работу всех наших систем – и защитных, и блока перемещения. Камень мерцал совсем слабо. Это означало, что синхронизация с эфирными колебаниями среды существует, хотя и очень ненадёжная. Однако ненадёжная – это не значит, что её нет.