Олег Якубов - Михайлов или Михась?

Но вернусь к Левинсону — относительно дела Михайлова. Ведь ни Абрамович, ни Шранц ему так толком ничего и не сказали. Все их версии легко разбивались адвокатами. Шранц утверждал, что знал русский язык, но потом забыл. Абрамович свидетельствовал, что с него требовали огромные деньги, и тут же предъявлялся документ о том, что он обокрал своего партнера. Одним словом, и эти свидетели, найденные Левинсоном (а может быть, это они Левинсона нашли), стали не подспорьем обвинению, а лишь еще одним доказательством невиновности Михайлова.

Я вообще считаю это дело очень сырым, и мне лично непонятно, как следователь Зекшен и прокурор Кроше решились передать его в суд. Я, конечно, допускаю мысль, что дома у прокурора Кроше лежит папка, где написано, что по ночам Михась пил детскую кровь, но суду-то эта папка предъявлена не была. А то, что он все две недели процесса многозначительно смотрел на президента суда и говорил “я про него все знаю”, это ведь для присяжных не дока-зательство вины и не аргумент для вынесения обвинительного приговора.

Понимая, что у обвинения нет никаких доказательств вины Михайлова, я все же допускал, что вердикт в итоге может быть обвинительным. Но не как доказательство совершенного преступления, а как завершение политической, если хотите, кампании. Кампании по уничтожению личности. В Америке, например, теперь даже термин такой существует — уничтожение репутации. Собственно, этим и занимались журналисты в отношении Сергея Михайлова. Ведь человека с уничтоженной репутацией очень легко признать виновным. А после вынесения вердикта о невиновности кое-кто из тех же журналистов стал рассуждать о торжестве демократического закона. Но я бы не стал переводить вопрос именно в такую плоскость. Торжество демократического закона — это когда есть острейший конфликт. Да, безусловно, в деле Михайлова были попраны все демократические нормы в отношении прав человека. И все же то, что происходило в Женеве, я бы назвал театром абсурдов или диалогом слепого с глухим. Одна сторона говорила одно, другая — другое. У адвокатов даже не было повода для острых конфликтов, ибо у обвинения не было доказательств вины, и даже в обвинительном акте прокуратура вынуждена была написать, что никакого “конкретного преступления не обнаружено”. Обвинение пыталось убедить присяжных даже не в том, что судят преступника, а в том, что перед ними сидит общественно опасный тип, который называется русская мафия и в документах зарегистрирован “Сергей Михайлов”. Он, так сказать, с позиций обвинения носитель общественного зла. То есть был как бы призыв к присяжным: осудив Михайлова, вы спасете общество от зла. В этой позиции, вернее, в ее глобальной, так сказать, вселенской концепции с Кроше можно даже согласиться. Спасти общество от зла — это гуманно и благородно. Но в данном конкретном случае позиция не сработала: и человек не тот, и примеров убедительных не было. Поэтому вердикт присяжных о полной невиновности Сергея Михайлова видится мне совершенно логическим завершением дела».

Документы уголовного дела № Р9980\96

Республика и кантон Женева

26 мая 1998 года Судебная власть Уголовное дело Р\1297\1998 05.02.1998

Прилагаемые дела: Р\1144\1997 Производство по делу Документы доказательства

Основание: противодействие производству по уголовному делу Преступная организация

Прокуратура

Прокурор: Жан Луи Кроше

Следствие: Жорж Зекшен, судебный следователь

Следствие — приостановление ознакомления с материалами дела

Женева

Дворец правосудия, 16 марта 1998 года УД № Р\1297\98

ПОСТАНОВЛЕНИЕ О ПРОВЕДЕНИИ ОБЫСКА И ИЗЪЯТИЯ

Рассмотрев уголовное дело № Р\1297\98, на основании заявлений и собранных на сегодняшний день признаков по делу, в связи с тем, что:

были приняты значительные меры для того, чтобы средствами, противоречащими праву, сорвать следственные действия, предпринятые следственным судьей по делу № Р9980\96 в отношении Сергея Михайлова,

что выражается, в частности, в том, что из места содержания под стражей в Женеве господин Сергей Михайлов продолжает руководить своей организацией и вмешивается с тем, чтобы изменить доказательные признаки путем отдачи словесных приказов, а именно письменных распоряжений, адресованных членам своей организации,

что также, находясь в тюрьме Шан-Долон, господин Михайлов даже получает письменную информацию и сообщения,

что установлено, что эти передачи происходят, в частности, через господина Антона КАНДОВА, родившегося 17 июля 1951 года,