Олег Якубов - Михайлов или Михась?

Вопрос судебного следователя г-ну Михайлову:

Подтверждаете ли вы, что в 1992 году вы не имели банковских счетов ни в Швейцарии, ни за границей?

Ответ г-на Михайлова:

После размышлений я пришел к выводу, что я не должен отвечать на вопросы, географически не касающиеся Швейцарии. Я отказываюсь таким образом отвечать на вопрос следователя, имел ли я в 1992 году банковские счета за границей. Но я отвечаю, что в

1992 году я не имел банковских счетов в Швейцарии.

Вопрос следователя г-ну Михайлову:

Подтверждаете ли вы, что в 1992 году вы не заключили ни одной сделки в Швейцарии и за границей?

Ответ г-на Михайлова:

Я подтверждаю, что не заключил ни одной сделки в 1992 году ни в Швейцарии, ни за границей. В то же время я хочу сформулировать следующее заявление.

Я готов отвечать на все вопросы судебного следователя, связанные с моей коммерческой деятельностью в Швейцарии. Но я не намерен отвечать на вопросы следователя, касающиеся моих коммерческих дел за границей.

Я не хочу сказать, что я вообще не собираюсь отвечать на вопросы, но я хочу сказать, что я не хочу отвечать на вопросы о моих частных делах. Я считаю, что я не совершил никаких преступных действий за границей.

Вопрос судебного следователя г-ну Михайлову:

Вы считаете, что сообщение следователю данных, касающихся банковских счетов или коммерческих дел, касаются только вас лично?

Ответ г-на Михайлова:

Я считаю, что вопросы, касающиеся моих банковских счетов, относятся к моей коммерческой деятельности, и я не намерен сообщать следователю сведения, касающиеся моих банковских счетов, и информацию о банковских учреждениях, расположенных за пределами Швейцарии.

Республика и кантон Женева Судебная власть

Кабинет судебного следователя

СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА

Сегодня, 13 февраля 1997 года, между 17.00 и 17.05 позвонила какая-то женщина, говорившая взволнованным голосом и не представившаяся. Эта женщина говорила о том, что она прочитала в газетах, что господин Зекшен ведет поиск денежных средств по делу Михайлова. Она сказала, что знает, где находятся денежные средства в Женеве, и что некоторые люди боятся об этом говорить. Эта женщина звонила из телефонного автомата, и в последнюю минуту секретарь суда попросила ее быстро назвать место, в котором находятся упомянутые средства. Но женщина была так взволнована, что только сумела произнести отрывки каких-то непонятных слов.

Секретарь суда попросила ее написать письмо судебному следователю, на что женщина ответила: «Я сейчас это сделаю», — и на этом разговор прервался.

О чем и свидетельствую Секретарь суда Бедоне.

Через курьера

Господину Жоржу Зекшену, судебному следователю Дворец правосудия, площадь Бург де Фур, 1

Женева, 28 июля 1997 года

Касательно: № Р9980\96, господин Сергей Михайлов Господин следователь.

Настоящим письмом я извещаю вас, что господин Михайлов намерен воспользоваться отныне своим правом на молчание, вследствие чего он отказывается участвовать в назначенном на завтра заседании.

При этом мой клиент согласен участвовать во всех актах состязательного следствия, которого он собирается добиваться.

Его позиция мотивирована следующими обстоятельствами: Медленное ведение следствия (на что повторно указывается). Его сугубо обвинительный характер с незначительными вопросами.

Отказ слушания любого свидетеля со стороны защиты. Условия, выдвигаемые судебным следователем на слушании, соблюдение которых означало бы допущение давления со стороны судебного следователя.

Статья, появившаяся в русской прессе 22 июля (оригинал прилагается к настоящему письму), свидетельствующая в очередной раз о нарушении секретности следствия (публикация фотографий и показания Левинсона).

Вам уже было предложено дать объяснение по поводу того очевидного на сей раз факта, что кампания по дискредитации, жертвой которой стал господин Михайлов, получает поддержку из женевских источников.

Примите, господин следователь, уверения в моем совершенном почтении.

Ральф Освальд Изенеггер, адвокат.

Каждый допрос Зекшена превращался для Михайлова в психологический поединок. Несмотря на возражения самого Сергея и его адвокатов, его по-прежнему вывозили на допросы, предварительно облачив в два бронежилета. Они натирали тело, образовывая незаживающие язвы. Особенно тяжело было переносить эти бронежилеты летом. Но следователь оставался неумолим. Каждый раз, выслушав очередные претензии своего подследственного, Зекшен заявлял с неизменной улыбкой: