Александр Гарин - S-T-I-K-S. Черный заповедник

Яна неопределенно пожала плечами.

— Не слепая. Но он же просто смотрит. Говорить ничего не говорит.

— И не скажет. Это же Вадька. Он после своей Оксаны так больше никому ничего и не сказал, — неудачливая ментант запястьем убрала со лба упавшую прядь волос. — И не смотрел ни на кого. Целых семь лет, с тех пор как нас занесло сюда. А теперь смотрит на тебя. Я серьезно, не понимаю. Да, он молчит, как дурак, но ты-то — тебе совсем нечего ему сказать? До сих пор не разглядела, что он за человек? Он тебе что, не нравится?

Гостья бросила последнюю картофелину в миску, заляпав столешницу.

— Нравится. Спас мне жизнь не один раз. Я ему благодарна. И Сереге благодарна. Если бы не они — я бы сюда не добралась. Но…

— Что? — не удержалась Надя, поскольку Янино ноканье явно затянулось. Хозяйка дома тщательно промыла мясо, бросила его в здоровенный казан. И, прикрыв тот крышкой, обернулась к гостье. — Что не так? Вадим не человек — поэтому?

Яна качнула головой.

— Нет, не поэтому.

— Тогда что? Только не говори, что типа он этого не хочет. Я его знаю, как облупленного — хочет, только предложи. Ну?

Яна непритворно вздохнула.

— Тебе лук нарезать не надо?

— Надо, — Надя отклеилась от стола, о который опиралась задом, и полезла в мешок под холодильником. — Я нарежу. Ты пока говори.

— Да нечего тут говорить, — гостья досадливо поморщилась. Прямолинейная и назойливая собеседница ее порядком допекла. Но, хотя жена Сереги лезла конкретно не в свое дело, Яна чувствовала себя достаточно обязанной, чтобы все-таки поддерживать разговор. — Забодала ты меня своим Вадимом. Все они… сначала «ути-пути» — а потом «гав-гав-гав». Не нужно мне этого больше.

Серегина жена бросила на нее слезящийся взгляд и вытерла под носом рукавом. Не помогло — лук, который она нарезала, продолжал делать его коварное дело.

— Что, обжигалась с мужиками?

Яна не ответила. Впрочем, Наде ее ответ был и не нужен.

— Я тебе еще кое-что расскажу про Вадьку, а ты сама потом подумаешь, кого считаешь не нужным.

Гостья мотнула головой.

— Может, хватит, Надь? Я не то, чтобы люблю все эти… разговоры. Да и, прости, не твое это дело.

— Хватит так хватит, — Серегина жена ссыпала лук в казан и тщательно перемешала его с пустившим дух мясом. Унюхав этот запах, Яна вдруг поняла, что не так уж плотно и поела, и вполне готова повторить. — Только я думала, что тебе было бы интересно узнать, как Вадька стал квазом. О, кстати, и вот еще что. Подожди-ка…

Она сорвалась с места и вылетела из кухни. Однако, не успела изумленная Яна и пары раз хлопнуть глазами, как Надя уже вернулась и ткнула в Янины руки большую фотографию в рамке.

— Тебе и это не интересно?

На фотографии, обнявшись, стояли трое. Двое были Яне знакомы, хотя Серега и Надя с заметно выпиравшим животом выглядели гораздо моложе своих теперешних лет. Третьего, высокого и коротко стриженного светловолосого парня с худым серьезным лицом ей раньше видеть не доводилось.

И только миг спустя она поняла, кого именно видит на этой картинке.

— А как он… Вадим стал квазом? — негромко спросила Яна.

Надя, которая внимательно следила за ее лицом, удовлетворенно кивнула.

— Обычно квазами становятся одинаково. Жрут не то, что надо. Но Вадькин случай — другой.

Она снова помешала в казане и, прикрыв его крышкой, присела напротив гостьи, которая продолжала вглядываться в незнакомое ей раньше человеческое Вадимово лицо.

— Здесь, в Улье, все не так, как там, — Надя неопределенно мотнула головой, но Яна ее поняла. — Улей не щадит никого — ни взрослых, ни детей. И даже если ты вытянешь свой счастливый билет, и останешься человеком, это не означает, что твои дети автоматически тоже будут иммунными. И после того, как наберут вес выше пятнадцати килограмм, не превратятся в чудовищ. Можешь представить, каково это? Поэтому, как правило, детей здесь стараются не рожать.

Яна подняла брови.

— Подожди. А разве у вас нет лекарства от заразы? Вадя же дал Ленке какую-то белую таблетку…

— Вадя дал не таблетку, а белую жемчужину. Когда Серега мне сказал, я чуть не выпала в осадок. Он же берег ее для себя… когда мы поняли, что Улей не хочет моих детей. Белый жемчуг, величайшее сокровище Улья, за которое некоторые готовы мать продать, и которое добывают только из скребберов — это единственное лекарство от заражения. И единственный способ для кваза сделаться обратно человеком. Других способов не существует.

— А тогда откуда у Вадима эта… жемчужина?