Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

Маска, вместе с нашлемником полетела на пол, туда же опустилась и лишённая смысла в жизни женщина, спрятав лицо в ладонях. Волнистые волосы цвета вороного крыла рассыпались по вздрагивающим плечам.

Вид рыдающей бесстрашной начальницы, которую не испугала даже ворвавшаяся толпа сбежавших заключённых, окончательно деморализовал остальных внешников. Что тут говорить — мои коллеги по побегу тоже пребывали в состоянии ступора.

— М-да… — задумчиво пожевал губами стоявший рядом Крежень. — Может, оно и к лучшему — Стикс сам разберётся, что делать с этой…

— Ещё желающие отказать нам в помощи есть? — весело поинтересовался я у перетрухнувших внешнков. — Обещаю, остальных слюнявить не буду.

— O'kay, o'kay! — они дружно закивали и принялись за работу.

Процедура снятия браслетов оказалась проще пареной репы — так что вскоре вся компания избавилась от навязанного девайса. Оно и к лучшему — беспокоили они меня, а ну как сработают внутри периметра при нештатной ситуации?

— Заприте их где-нибудь, — махнул рукой Крежень в сторону перепуганных аквалангистов. — И эту тварь тоже, вместе с ними. Когда она переродится, ей нужно будет чем-нибудь перекусить.

Всхлипывающую Доктора Стерву подхватили за руки и увели прочь, за ней последовали остальные внешники, не подозревающие, какая страшная участь им уготована. Пожалуй, это покруче русской рулетки будет. Успеют ли их найти до того, как их начальница станет другой? Шансов, что она окажется иммунной слишком мало, я бы не стал эту вероятность даже принимать в расчёт.

Понемногу беглецы начали покидать операционную, а вот я задержался, привлечённый подопытным монстром, которого бригада так и не успела разделать до конца. Комплекцией он немного уступал Крепышу, в народе зачем-то прозванного лотерейщиком, но выглядел столь же опасным, пусть даже и со вскрытой грудной клеткой. Интересно, а как они его усыпили?

Перерождённый вдруг распахнул мутные, но вполне человеческие глаза и сдавленно прохрипел:

— Мужики… Помогите…

Голос у него был низкий, урчащий, как раскаты далёкого весеннего грома.

— А-а, твою ж налево! Он разговаривает! — я отскочил от операционного стола к стоящему рядом Шумахеру. — Ты же говорил, что они не разумны?

— Что есть разум? — тоном заправского Конфуция произнёс азиат. — Ну, а вообще это не заражённый, а простой кваз.

— Простой?!

— А что ты удивляешься? — наставительно произнёс Шумахер, картинно подняв вверх палец. — Помнишь, что я говорил про побочные эффекты от приёма жемчуга и злоупотребления живцом? Так вот они, любуйся. И ты в такого красавца можешь превратиться, если не перестанешь его как компот хлебать.

— И что нам с ним делать?

— А тебе прям нужно что-то сотворить? Просто оставить ну никак?

— Мужики, чего вы…

— Как зовут? — быстро спросил подошедший Крежень.

— Рекс…

— У моей собаки такая кликуха была! — радостно поделился Шумахер, но получил от Ирбиса тычок под рёбра.

— Слушай, Рекс… — начал было Крежень, но я, поняв, в какую сторону он клонит, перебил его.

— Ходить можешь?

— Думаю, что да… — кивнул пациент мощной безволосой головой.

— Полоз, даже не проси, — отрезал седовласый, и поспешно направился вместе с последними бойцами на выход. — В нём полтора центнера минимум, никто его не потащит. Если жалко — давай пристрелим.

Рекс издал фыркающий звук, в который уложились и осознание неизбежности, и боль, и даже разочарование в людях. Чёрт, мне до боли знакома его ситуация — от меня тоже много кто отворачивался, считая безнадёжным. И где они сейчас все?

Я взглянул на беспомощного монстра, оставшимся в душе человеком, и отрицательно покачал головой:

— Нет уж, сам как-нибудь справлюсь.

Наконец, в помещении остались мы с Шумахером — Сыч с пареньком, видевшим воочию моего двойника, тоже ушли. Вот склероз проклятый, совсем забыл спросить, как его там зовут.

— Мать твою Терезу, — прошипел недовольный сокамерник, возясь с ремнями, удерживающими массивное тело. — Слушай, у него полтела разворочено, ты штопать на скорость умеешь? Без нас же уедут!

— Спасибо… — пророкотал кваз. — Не надо меня зашивать, я сам… Живцом только поделитесь.

— Ну, чем богаты, — вздохнул я, заливая в открытую зубастую пасть остатки трофейной фляжки.

— Э, да тут горох! — воскликнул ушлый азиат, закончивший освобождать подопытного, и зашаривший по близлежащим стеллажам. — Живём!

— В него тоже одну ампулу всади, — приказал я, обматывая широкую кровоточащую грудь эластичным бинтом.