Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

Получившийся результат сканирования озадачил вивисекторов и они, судя по звукам, задействовали гарнитуру. Мне же не оставалось ничего другого как лежать и ждать появления более компетентных специалистов.

Доктору Стерве я практически не удивился, а вот она напротив — не ожидала встречи и сходу отчитала неразумных коллег, побеспокоивших её по пустякам. Но показания, что они ей успели подсунуть, похоже, удивили и её. Минуты две происходил оживлённый спор, в котором большую часть времени говорила именно женщина, после чего тот из внешников, кто немного владел русским, спросил:

— Тринадцать-семьдесят три, чем ты болеть?

— Злокачественная опухоль в затылочном отделе головного мозга, — припомнил я. — Как там по-медицински диагноз звучал, не помню.

Толмач перевёл мои слова остальным. Доктор Стерва удовлетворённо хмыкнула и ледяным тоном изрекла:

— Idiots, he hasn`t recovered yet!! (7)

(7 — Идиоты, он просто ещё не восстановился!)

Меня извлекли из саркофага и выдали свежий комплект больничной одежды, не забыв защёлкнуть браслет на запястье. Раздражённая женщина покинула отсек, выговорив напоследок двум смущённым аквалангистам всё, что она о них думает.

Обратно каталку сопровождал один-единственный внешник, погружённый в нерадостные мысли. Даже код на панели у него получилось правильно набрать лишь с третьего раза.

В общей зоне за время нашего отсутствия ничего не изменилось. Всё та же парочка «сизых» надзирателей встретила нас по прибытии, сопроводив до самой камеры, где мне вручили пластиковую бутылочку с живцом и оставили в покое.

Плечо давно уже перестало ныть, срезанный участок на руке затянулся новой розовой кожей, так что можно смело заявлять, что отделался я лёгким испугом. На этот раз.

Но спокойно поваляться на кровати, погрузившись в тяжёлые размышления, не дали мои новые сокамерники. Стоило только надзирателям отойти от прозрачной двери, как рядом приземлились Сыч и Шумахер. Оба напряжённые, с хмурыми лицами, как обычно бывает у мужиков перед дракой. И вряд ли они в моё отсутствие успели поссориться между собой.

После тяжёлой мхатовской паузы тишину нарушил Сыч:

— Слышь, Полоз, или как тебя там, мы хоть и не на хате в настоящей зоне паримся, но брехливых здесь тоже не слишком уважают…

О как, не успел тут и суток пробыть, а уже что-то предъявляют. Ничего у людей не меняется.

— Обоснуй свои слова, — спокойно ответил я.

— Ты утверждаешь что новичок, всего неделю в Стиксе, — веско проговорил мужик. — И когда тебя честно спросили, открылась ли твоя способность, сказал что чувствуешь заражённых, сенс типа.

— Всё верно, так в чем проблема?

Сыч нехорошо улыбнулся. Настолько нехорошо, что мне невольно захотелось нашарить рукой чего-нибудь потяжелее, ибо не гожусь я такому верзиле в спарринг-партнёры — килограмм на тридцать разница.

— А скажи-ка мне тогда, сенс Полоз, — процедил он, не переставая скалить зубы. — Куда это ты исчезал сегодня ночью?

— Ты просишь слишком уж дохрена для человека, который здесь всего пару дней, — скривился Сыч. — Пришёл непонятно откуда, никто тебя не знает…

— Мне нужен твой горох, — в который уже раз повторил я. — Без него способность не прокачать, сам же говорил.

— А тебе больше ничего в газетку не завернуть?!

— Один я всё равно не справлюсь. Либо мы вместе, либо нас тут рано или поздно разделают, как рождественскую индейку.

Но сокамерник не собирался так просто сдаваться.

— Ты сам ещё толком своим даром управлять не научился, откуда знаешь, что получится?

— Другого выхода у нас всё равно нет, — пожал я плечами. — Нужно попробовать.

— Ну, исчезаешь ты и что? Худини хренов… Выхлоп от этого в здешних стенах всё равно миллипиздрический. Думаешь, самый умный, да? Отсюдова такие Кулибины не смогли сбежать, которым ты и в подмётки не годишься! Охранная система только на первый взгляд кажется слепленной на коленке, но чем дальше от хаты, тем больше будет у тебя проблем.

— Кстати, расскажи о прошлых попытках, раз уж речь зашла, — попросил я тихо.

— Вот пусть Шум тебя просвещает, раз он в добровольные экскурсоводы записался, — отмахнулся Сыч. — А мне чесать языком некогда, видишь — товарищи ждут. Ты уж постарайся к моему приезду выдать достойную причину, ради чего я страдать должен.

И действительно, за прозрачной дверью уже переминалась в ожидании надзирателей парочка внешников с неизменной каталкой. Те появились лишь спустя минуты полторы, и с гаденькими ухмылочками вывели заключённого наружу.