Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

Я осторожно выглянул из-за ящика, но опасения были напрасны — голодный монстр влетел в ловушку передними лапами, которыми он собирался схватить огородное пугало, которое я облачил в свои больничные шмотки. Увидев меня, перерождённая тварь, бывшая, судя по всему, в прошлой жизни кем-то из собачьих, отреагировала куда эмоциональнее — низкочастотно заурчала и угрожающе клацнула клыками в полуметре от моего лица. Ближе подобраться ей не позволила короткая цепь. Всё возращается на круги своя.

Размером она оказалась с годовалого телёнка, вытянутое тело, лишённое волосяного покрова, просто бугрилось от мышц, а зубастой челюсти позавидовал бы любой взрослый аллигатор. Загнутые когти на лапах оставляли царапины на бетоне, но с бездушным металлом ничего поделать не могли, хотя поначалу мутант пытался даже грызть капкан, но с тем же успехом можно пососать шарик от подшипника вместо конфеты. В его положении оставалось вести себя как обычное привидение в старинном замке — греметь цепью и тоскливо подвывать.

— Не понимаю суть твоего недовольства, Шарик, — я поднялся на ноги и, прижавшись к боковой стене, стал боком смещаться к выходу из бассейна. — Курицу мы по-братски разделили, я себе одну несчастную култышку оставил.

Силки, найденные в тайнике, тоже пригодились — не в жизнь бы не поймал резвую птицу голыми руками. Кто смеялся над подобным эпизодом тренировки Рокки в одноимённом фильме, тот просто не жил в деревне и не знает, какой долгий путь проходит магазинное мясо, прежде чем попасть на обеденный стол. Голодную курицу, прельстившуюся пшеничной крупой из запасов браконьера, пришлось принести в жертву ради порции свежей крови, но тут уж либо она, либо я. Законы выживания всегда отличаются простотой и жестокостью.

К счастью, манёвренность перерождённого из-за фиксации передних конечностей существенно упала, и я смог без потерь добраться до мраморных ступеней. На случай же, если путь к отступлению будет перекрыт, вниз был сброшен конец найденной на стройке верёвки, которую я привязал к массивной бетономешалке. Не уверен, что в таком состоянии мне удалось бы совершить акробатический номер, но как говорил один мой старый знакомый — «пути отступления наше всё».

Тварь, наконец оставила в покое массивный капкан, и принялась яростно рвать чучело, добираясь до спрятанных под одежной останков курицы.

— Приятного аппетита, Шарик, — пожелал я, выбравшись наверх. — Смотри не подавись.

В ответ раздалось приглушённое урчание и хруст раздрабливаемых лёгких костей. Сомневаюсь, что эта небольшая порция белка ему существенно поможет, но и оставлять его в таком состоянии тоже не по охотничьему кодексу. Поэтому, несмотря на то, что от усталости уже практически спал на ходу, я сделал над собой очередное усилие и пошёл к соседям разматывать резиновые шланги.

Естественно, никакого электричества в деревне не наблюдалось, водопровод тоже перенос на другую планету не пережил, и вода из обычных кранов литься отказывалась. Но наш народ не зря считается сметливым — большинство жителей приноровились использовать протекающий рядышком ручеёк для полива и прочих технических нужд, дабы не нагружать счётчики. Остальное было делом техники, только прежде чем сращивать шланги, я набрал воду в небольшую кастрюльку, где хранилась оставшаяся куриная ножка.

К происхождению жидкости я отнёсся спокойно — ручей, так ручей. Кипячение, ктстати, убивает большинство микробов, даже от излишков радиации помогает, и вообще — не в моём положении отравления бояться. Так почему бы не сварить супчик?

Шлангов аккурат хватило до недостроенного бассейна, на дне которого возился пойманный перерожденный. Я убедился, что вода поступает без перебоев, а сливное отверстие надёжно закупорено, и кивнул злобно уставившемуся на меня хищнику:

— Не скучай!

В качестве временного пристанища мне приглянулся один из соседних домов, с крепкой, обитой железом дверью и небольшими окнами, закрывающимися толстыми ставнями на внушительный засов. Пока я возился с оросительной системой, кастрюлька на керосиновом примусе успела закипеть, и по избе пошёл приятный аромат.

Пошурудив в разорённой кухоньке, я разжился упаковкой отечественных макарон и пачкой универсальной приправы. Где-то здесь по-любому должен быть погреб, со всякими разносолами да закрутками, но искать туда вход совершенно не было сил.

Дождавшись, пока мясо окончательно приготовится, я высыпал в кастрюльку макароны, и машинально зашарил взглядом по стенам, в поисках часов, чтобы засечь положенное на их варку время. Увы, но циферблат замер на грустной для любого мужчины отметке — половина шестого, а вот рядышком обнаружился отрывной бумажный календарик на гвоздике, утверждающий довольно странную дату.