Антон Текшин - S-T-I-K-S. Окаянный

— Ложись, дура!

Воздух, будто потревоженный пулями, заколыхался раскалённым маревом, и в нём проявилось с десяток нечётких силуэтов в сизо-сером камуфляже. Очередь Сыча успела зацепить как минимум троих, прежде чем в его сторону ринулась ослепительно-голубая молния. Здоровяка на миг объяло светом, похожим на огни святого Эльма, после чего он рухнул как подкошенный.

Но своё дело он сделал на «отлично» — идеально спланированная засада сорвалась. На площадке скопилось ещё слишком мало человек, чтобы устроить им кровавое воскресенье, и большинству удалось укрыться за колоннами, в том числе и мне, скрежетавшему зубами так, что хрустела эмаль. Полуголые бойцы тоже залегли, открыв беспорядочный огонь, который, как ни странно, всё равно унёс несколько жизней сколковцев, в том числе единственного пулемётчика, который мог стать огромной проблемой.

Численный перевес был явно на нашей стороне, но тут в дело снова вступила голубая молния, разом накрыв сразу троих вооружённых беглецов. «Семьдесят третие» успели рассредоточиться по парковке, и совершенно не стеснялись применять гранаты.

Когда сверкнуло в третий раз, уже гораздо ближе ко мне, я, наконец, смог разглядеть проклятого громовержца. Им оказался Солид, чьи руки как раз оказались пустыми.

— Ну, погоди, тварь!

Отсиживаться дальше за колонной не было смысла, и я бросил автомат жилистому мужику за бетонным заграждением, в отчаянье сжимающего такую бесполезную сейчас хирургическую пилу. Он ему явно найдёт лучшее применение.

После чего сомкнул веки и нырнул в зазеркалье. Она же — просто тьма.

Преодолевая сопротивление тягучего здешнего воздуха, я побрёл в сторону, где в последний раз засёк гостеприимного армейца. Каждый шаг отдавался в голове набатом, сияющие алым глаза пытались взглядом дружно прожечь во мне дыру, но я упрямо продолжал двигаться вперёд, пока не увидел перед собой стеклянную амуницию, окружающую тёмную дымку в виде человеческой фигуры.

Солид сам прижался к толстой колонне, укрываясь от пуль и накапливая заряд для следующего своего выступления, так что я не стал изобретать велосипед и просто затолкал его в бетон. Усилие сожрало последние силы и меня выплюнуло обратно, по инерции утянув в сторону.

Как ни странно, сознание я не потерял, и успел увидеть, как колона, в которой судорожно дергалась нижняя половина тела метателя молний, покрывается крупной сетью трещин. Видимо госпожа термодинамика не оставила шансов искусственному камню, и он оглушительно лопнул, брызнув осколками во все стороны. Мне в грудь прилетело что-то острое, но к счастью не тяжёлое, а вот ближайшему ко мне сколковцу, который уже успел взять меня на прицел автомата, буквально снесло голову с плеч.

Страстно благодаря принятую накануне горошину, я пополз к осевшему телу прямо по бетонной крошке, оставляя за собой влажный след. Затылок пульсировал болью, затмевавшую даже ноющую грудь, но на неё я давно уже научился не обращать внимания.

Пальцы сомкнулись на поцарапанном цевье, и через несколько секунд мне удалось выкурить последнего солдата, которого я невольно обошёл с фланга. Боец задёргался, хотя попасть в него я так и не смог, и оказался добит оставшимися в живых беглецами.

Как только его каска безвольно стукнула о бетон, мои руки сами собой разжались, а перед взором праздничным хороводом закружились разноцветные круги.

Похоже, моё время пришло.

Правда, с этим был не согласен один такой же упрямый человек, вколовший мне что-то горячее прямо в мышцу бедра. И голову немного отпустило.

— Да когда ж ты от меня отстанешь… Полежать спокойно не дашь.

— Я думала, ты умер, — Стелла закутала меня в какую-то тряпку, напоминающую грязную простынь и потянула к себе наверх. — Пойдём, у нас мало времени.

— Что с Сычом?

— Мёртв, — ответила внешница, и в её голосе отчётливо прозвучала горечь. — Очень сильный разряд…

— Твою же мать, — я осмотрел поле битвы и с горечью отметил, что мы потеряли в общей сложности около пятидесяти человек.

Просто чудо, что вообще получилось отбиться.

Женщина подставила плечо, и мы заковыляли обратно, к потрясённым полуголым людям, бродящим от трупа к трупу. Раненых практически не оказалось, так особой нужды в услугах Стеллы не было. Те, кто посмекалистей, ринулись раздевать поверженных противников, остальные продолжили контролировать лестницу, где благополучно отсиживалась большая часть заключённых. От моей одежды остались только ботинки, даи те, пришлось отбирать почти силой.