Ма. Лернер - Страна Беловодье

– Вот теперь точно не куплю, – заверил его Данила. – Кто же так к людям обращается?

– А то собирался! Ходют и ходют. Сами не берут и старье предлагают, как внучка Богши Свияжского.

– Он живет здесь? – остановился парень, уже отвернувшийся от прилавка.

– Вон туда, – с непонятным злорадством показал продавец. – Три улицы отсюда, синяя дверь.

– Идем, – сказал Данила готам, очень довольный их послушанием. Зряшных вопросов на манер Отто не задают, развлекаться по Торгу вроде Веры не бегают. Им все равно куда зовут и зачем.

– А мы продали пушнину! – счастливо сообщила Вера, стоило ему появиться из ворот Гостиного двора. Будто специально ждали. А может, действительно высматривали, похвастаться.

– Что вы сделали? – холодея, переспросил Данила.

– Да-да, – радостно сказала Вера, – тут пришел Кондрат, приказчик от этого… – она оглянулась на Отто.

– Микулы, – подсказал тот.

– Принялся расспрашивать о привезенном, ну тайны же в том нет, – она не спрашивала, а утверждала. – Говорит, дадите как посреднику – приведу стоящего покупателя. Мы и пообещали.

«О господи!» – мысленно вскричал Данила, ожидая продолжения. Это пока он честно шлялся по Торгу, изучая цены на шкурки и готовую одежду, шустряк уже успел их облапошить.

– И привел быстро!

– По рукам ударили?

– Уже и увезли.

– А деньги?!

С мехами огромная морока. Беличьи шкурки, к примеру, возить и вовсе не имеет смысла. Их продают связками по десять штук и доступны если не нищим, то где-то рядом. Тысяча белок – двести-триста гривен. Горностаи, соболя и бобры идут заметно лучше и дороже, но шерсть должна быть превосходного качества, а уж придраться найдут к чему. «Похуже» – понятие очень растяжимое, и всякий норовит дать меньше, а выручить больше. Потому будет искать любую мелочь, лишь бы придраться.

Приличный суконный кафтан обходится до двух десятков гривен, а шуба из бараньей овчины – всего в три-четыре. Зипун сермяжный выходил в пятерку. Зато соболья шуба стоила четыреста-пятьсот Теплая шуба на меху натягивала от двухсот до трехсот. Странно, но обычный бобер на двадцать пять процентов дороже соболя. Мех чернобурой лисицы ценился не дешевле собольего. В общем, было о чем подумать и проверить, прежде чем спускать все сразу.

– Вот! – гордо сказала Вера, хлопнув по холщовой сумке на боку у Отто.

– Сколько?

– Тридцать семь тысяч восемьсот сорок две с полтиной патриаршими расписками! Мы когда торговались, Кондрат всегда знак делал, если больше дадут.

Данила лихорадочно творил подсчеты в уме, пытаясь разобраться с результатом. Вроде ничего ужасного не произошло. Он и не ожидал больше двадцати пяти – тридцати. Еще бы пришлось побегать. Кондрату в лапу за услугу – и почти по его расчетам и вышло. Даже в плюс.

– Ты не думай, – сказала она уверенно, – мы все нормально сделали. Сколько бы ни твердил про моль да плохое качество, за каждую шкурку бились как звери.

Отто подтверждающее закивал. Он все что угодно, исходящее от Верки, подтвердит.

– И потом, я сначала с другими купцами говорила.

Это да. Когда хорошенькая девица глупо хлопает глазами, выходит даже лучше, чем когда он лично изображает недалекого деревенщину. Перед красоткой охота казаться умным всезнающим, а также всячески помочь. Не то чтобы всерьез здешние молодцы на нечто рассчитывали, скорее мужская сущность моментально лезет. Тем не менее, придется присматривать еще плотнее. Чтобы мысли дурные в головы подсказчикам не проникли.

– Этому… Кондрату… сколько дали?

– Как договаривались. Две сотни.

Это еще по-божески, и гораздо меньше его прикидок. Видать, не конченый тип, лишнего не потребовал. Или рассчитывает на будущие гонорары. Свел двух человек – и неплохой куш в кармане. Как там Микула говорил, прохиндей. Честно служит и лишнего не ворует.

– Подарок тебе, – сказал Данила вслух, решив обойтись без разборок на данном этапе. Извлек из своей сумки ту самую маленькую ручницу. И ей лишняя защита, и меньше останется свободного времени еще чего учудить. Пусть учится стрелять, пока не посинеет.

– Ой, – сказала Вера, изумленно. – Правда мне?

Отто посмотрел недовольно. А ему что, не положено?

– Ага, – сказал Данила. – Не лапай, – отодвигая руку, потребовал. – Сначала научишься правильно с ним обращаться. Я покажу и приму экзамен. Потом пальнем вместе, и только убедившись, что сама себя не подстрелишь, отдам.