Ма. Лернер - Страна Беловодье

Бурлачить – отнюдь не приятное занятие. Может быть, в обжитых районах местные жители обязаны следить за удобством хождения вдоль рек и очищать берега. Здесь ситуация другая. Работникам приходилось топать не выбирая дороги. Почему-то давно замечено, правый берег Дона чаще всего крутой и нередко скалистый. Левый более пологий и поросший травой, зато заливается в половодье. Естественно, выбора особого не имеется. По склону еще тяжелее тащить бечеву.

Вот они и бредут изо дня в день иногда в грязи, чаще по песку, кустам, прокладывая тропинку вдоль берега. Правда, до них здесь уже ходили, и неоднократно, и серьезных зарослей нет. Зато никто не может обещать, что внезапно не поползет земля из-под ног и не полетишь в воду. А уж тем более не придется лезть в реку, расчищая путь от полузатонувших деревьев и бревен. Часть сами падают, подгнив или подмытые, но немало попадается и потерянных при сплаве на шахты. Ночью напороться на топляк – самое худшее из возможного. Днище пропороть легко и просто. Потому и рулевой бдительно следит за течением, поднимая изредка крик.

Канат-бечева то натягивается жестко, то шлепает по воде. Случалось ему зацепиться за камень, за куст, за утонувшую в реке корягу. Тогда впередсмотрящий на насаде кричал «Зарочило!», и гребец освобождал бечеву, подбрасывая ее или подтянувши лодку к препятствию. Но когда канат тянулся по воде, он постепенно захватывал много водорослей, тяжелел и тонул. Тогда раздавался крик «Мяша набрали!». Опять нужна была остановка, чтобы освободить бечеву от этого «мяса».

Сидеть на грузе со временем становится сущей мукой. Многие идут пешком: все равно скорость черепашья, и не отстанешь. Кое-кто отправляется на охоту, пытаясь разнообразить жизнь и питание. Но уходить положено исключительно с разрешения старшего в караване. И нередко в сопровождении его вояк. Иногда откровенно раздражает, хоть и понятны причины бдительности. Добра всякого разного в их караване немало, и заметную часть составляет золото. А это опасно. Драгоценный металл притягивает к себе много отчаянных людей. И наверняка такие веселые ребята не прочь до нападения выяснить полезные подробности у подвернувшегося беспечного стрелка.

Поэтому даже у населенных пунктов останавливались отдельным лагерем, выставляли охрану и редко кого пускали сбегать к людям. Гульбища устраивать все равно нельзя, а выпивку в походе не то чтобы запрещали, но и не одобряли. Любая провинность в таком случае наказывалась вдвойне, без скидки на состояние. Раз-два – и у стремящихся проверить, насколько тяжелая рука у начальника каравана, желание исчезает. В общем, сплошное уныние, прерываемое лишь изредка появлением поселка, куда заглядывать не положено. Нет, кто хочет – пожалуйста, но тем самым выбывает из каравана и дальше следует на свой страх и риск.

Месяц скуки, с успехом восполненной очередными упражнениями под руководством Земислава, без особых сдвигов. То ли тот объяснить не умел, обходясь минимальным количеством слов, то ли сам Данила оказался несколько туповат, однако после первого прорыва подвижек не наблюдалось. Кроме умения правильно сосредоточиться и твердого знания нахождения якобы очень важных точек на теле, ничего нового не приобрел. И поэтому был почти счастлив, обнаружив впереди хорошо знакомый остров. На нем в изобилии росла черемша – растение с сильным запахом и вкусом чеснока, ее в детстве частенько собирали.

– Михил? – окликнул капитана, показав на остров. Дико было бы не побывать дома, проплывая мимо.

– Ондрей разрешил, мотай, – равнодушно ответил тот.

– Вера? – спросил сидящую рядом девушку.

– Я же сказала: не пойду! – насупилась она.

– В какое положение ты меня ставишь?

История вышла малоприятной. Вроде бы вполне нормальное предложение погостить у его матери, подальше от слишком азартного отца, умудрившегося спустить даже приданое дочерей, в последний момент встретило неожиданный барьер. Благодаря швейной машинке сестры развернули бурную деятельность по пошиву не только штанов и рубах, но и достаточно странной вещи, соединяющей вместе верхнюю одежду и брюки.

Очень удобным оказался образец в качестве рабочего для шахт и грязных мест. Производство вышло востребованным. Сшито из грубой хлопковой ткани, а не из кожи, чтобы можно было стирать, с несколькими карманами, двумя большими впереди и двумя сзади, а также одним маленьким – для монет.

Шли их изделия нарасхват, поскольку получалось в несколько раз быстрее обычных портних и соответственно со скидкой. Младшей Светлане так понравилась неожиданная самостоятельность и личный доход, что категорически отказалась уезжать. Вера повела себя умнее. С благостным лицом выслушала все рекомендации матери, пообещала слушаться родственников и писать, скромно попросила у батюшки благословения в дорогу, отчего Давыд расцвел.