дада дада - Коренной перелом

Конечно, не все это результат непосредственных действий потомков, есть в этих успехах большая заслуга и наших генералов, командиров и бойцов: Василевский, Рокоссовский, Горбатов, Говоров, Федюнинский, Катуков, Черняховский, и несть им числа, которые за последние полгода покрыли себя неувядаемой славой на полях сражений. Кое-кого, конечно, пришлось убрать с глаз долой, чтобы не мешались, но не стоит жалеть об этих людях. Кто они – дураки, или просто предатели – пусть разбирается следствие. За каждую их ошибку или изменнический приказ нашей армии приходилось платить тысячами жизней бойцов и командиров.

Назначив вас командующим Центральным фронтом, находящемся на направлении главного вражеского удара, партия и правительство оказали вам высочайшее доверие как лучшему нашему командующему фронтом, который уже спас от захвата врагом Ленинград и Москву. Мы рассчитываем, что вы полностью его оправдаете. Приказ вашему фронту будет только один – ни шагу назад! Все что для этого нужно мы вам уже дали. Вам это понятно, товарищ Жуков?

Жуков вскинул вверх свой волевой подбородок.

– Так точно, товарищ Сталин, понятно, – отчеканил он, – Враг не пройдет. Ни один немец не сможет прорваться через нашу оборону ни на танке, ни на палке верхом.

Вождь повертел в руках незажженную трубку и положил ее обратно на стол.

– Теперь, товарищ Жуков, – задумчиво произнес он, – давайте поговорим о второй, наступательной, фазе операции. Если вы полагаете, что сосредоточенная в районе Орла ударная группировка подчинена командованию Брянского фронта, то это не совсем так. В настоящий момент 2-я ударная армия и оба механизированных корпуса ОСНАЗ подчинены только Ставке и больше никому. И лишь с момента начала нашего наступления они поступают в ваше оперативное подчинение. Успех товарища Бережного будет и вашим успехом.

После этих слов Верховного Жуков немного приободрился. Ведь он поначалу подумал, что ему поручено только все тяжелые и неприятные моменты в ходе операции «Орион», а, ставшему любимцем Сталина, Бережному достанутся все лавры. Но это оказалось не так. Будущий маршал Победы был, конечно, в меру самолюбив и тщеславен, и довольно ревниво наблюдал за чужими победами. А тут успех в операции стратегического масштаба намечался как бы не совсем чужой, а очень даже общий, под его, Жукова, чутким стратегическим руководством. Если же этот Бережной разгромит во встречном сражении танковую армию Роммеля, так это будет совсем здорово.

– «Разбил же он гораздо меньшими силами, в столкновении лоб в лоб кампфгруппу Гудериана, – подумал Жуков, – да так, что немцы остались лежать в поле, а бригада Бережного рванула дальше, как поется в песне – «гремя огнем, сверкая блеском стали». Надо будет назначить к нему в штаб офицером связи своего человека. И для координации действий пригодится, и пусть посмотрит – в чем секрет этого шустрого, как капля ртути, танкового командира, которого немцы уже успели прозвать «Крымским мясником» и «Вестником смерти».

– Товарищ Сталин, – сказал Жуков, – если вы не против, то нам с товарищем Бережным следует срочно вылететь в район дислокации его корпуса. Если эти части поступят под мое командование, то должен же я иметь хотя бы общее представление об их численности, вооружении и боевых возможностях. Я понимаю, что времени на это очень мало, но сделать это необходимо.

– Хорошо, товарищ Жуков, – кивнул Сталин после недолгого раздумья, – мы дадим вам время до завтрашнего вечера. И захватите с собой товарищей Черняховского и Катукова. Думаю, вам будет о чем поговорить. Потом, отзвонитесь мне из штаба корпуса по ВЧ. Всего вам доброго, товарищи, до свиданья.

Присутствуют:

Командующий Центральным фронтом генерал армии Георгий Константинович Жуков.

Командующий 1-м мехкорпусом ОСНАЗ генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной.

Командующий 2-м мехкорпусом ОСНАЗ генерал-лейтенант Михаил Ефимович Катуков.

Командующий 2-й ударной армией генерал-майор Иван Данилович Черняховский.

Командующий авиакорпусом ОСНАЗ генерал-майор Евгений Яковлевич Савицкий.

В Брянск Жуков, вместе с остальными генералами, прибыл еще около полуночи на борту транспортно-десантного вертолета Ка-29, сопровождаемого двумя ударными машинами Ка-52К. Один этот полуторачасовой перелет в кромешной тьме, на аппарате, которого еще не должно было существовать в природе, заставил генерала армии забыть все свои предположения о возможных «потемкинских деревнях» и настроиться на серьезный лад.