– Господин Сталин, – спросил Зигмунт Берлинг, – а как же быть со 2-м Польским корпусом, почти сформированным генералом Андерсом?
– Генерал Андерс, – ответил Сталин, резко повернувшись в сторону польского подполковника, – полностью утратил представление о существующей реальности. Правительство генерала Сикорского, которому он подчинялся, больше не существует. А генерал Андерс вступил в тайный сговор с представителями нацистской Германии. Ему было обещана должность генерал-губернатора Польши, которую немцы сейчас называют Генерал-губернаторством. Как и положено сатане-искусителю, эмиссар рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера пообещал генералу все царства земные и небесные. И господин Андерс не смог устоять перед этим искушением, и согласился на все предложения Гитлера.
– Господин Сталин, – подполковник Берлинг вскочил со стула и, гордо вскинул голову, – вы полностью уверены в том, что генерал Андерс собирается продаться нацистам?
– Наши органы госбезопасности, – Сталин подошел к Берлингу, и пристально посмотрел ему в глаза, – на обратном пути сумели захватить немецкого курьера, который побывал в штабе генерала Андерса, и вел с ним переговоры. Курьер оказался личным представителем Гиммлера. Завтра его доставят в Москву, и если вы пожелаете, то вам предоставят возможность поприсутствовать при его допросе. Кроме того, подтвердилось и то, что переход бывшего премьер-министра и военного министра Польши Леона Козловского через линию фронта и предложение им сотрудничества нацистам, был осуществлен по прямому указанию генерала Андерса искавшего контактов с руководством фашистской Германии. Это тот чуть ли не единственный случай, когда сообщение господина Геббельса оказалось правдивым от начала и до конца.
После этих слов Сталина лицо подполковника Берлинга исказила гримаса гнева.
– Курва, пшеклентый здрайца, – выругался он по-польски, и добавил на русском, – Андерс – это мерзавец, который лижет зад германцам, в то время как наша родина стонет под пятой оккупировавших ее гитлеровцев, а честные поляки каждый день гибнут в концлагерях.
– Подполковник, – Сталин успокаивающе положил ладонь на плечо Берлинга, – вы совершенно верно оцениваете роль генерала Андерса и его личные качества. В самое ближайшее время его корпус будет расформирован и начнется следствие. Но ведь не все же польские солдаты и офицеры разделяют идеи генерала Андерса. Многие из них ненавидят немцев и хотят сражаться с нашим общим врагом. Кроме того, на территории СССР есть немало польских граждан и советских людей польского происхождения, которые с самого начало не хотели вступать в корпус генерала Андерса, который, собственно, был слепком со старой Польской армии, предназначенной воевать не против Германии, а против СССР. Вы уже знаете, что недавно, эти люди, не разделяющие идей генерала Андерса создали «Związek Patriotw Polskich» («Союз польских патриотов»), возглавляемый Вандой Василевской. С помощью этого союза вы и сформируете из всех здравомыслящих поляков, находящихся в данный момент на территории СССР, 1-ю дивизию нового Войска Польского.
То же самое касается и товарища Свободы, который из числа словаков находящихся в нашем плену, а так же чехов, проживающих в СССР должен развернуть свой батальон в полноценную пехотную бригаду. Товарищ Свобода уже воевал с немцами во время Первой мировой войны бок обок с русскими солдатами. Причем, если мне память не изменяет, вы были награждены за храбрость двумя Георгиевскими крестами?
Подполковник Свобода кивнул, польщенный тем, что советский вождь помнит о его боях с немцами под Бахмачем и Зборовым, и тактично умолчал об его участи в боях против частей Красной армии в составе Чехословацкого корпуса.
– Вы должны понять, – продолжил Сталин, – идет тяжелейшая война, в ходе которой решается будущее мира. Вопрос стоит так: или победит Третий рейх, и «неполноценные» с точки зрения народы будут уничтожены нацистами, или, приверженцы самой античеловечной идеологии будут разгромлены, и человечество начнет строить справедливое общество, без войн и насилия. Мы хотим, чтобы в этом обществе не было голода, нищеты и эксплуатации человека человеком. Люди должны свободно решать свою судьбу, а не подчиняться решениям принятым в Лондоне, Париже, Берлине или Вашингтоне.
– Господин Сталин, – спросил Берлинг, внимательно выслушавший советского вождя, – значит ли это то, что после войны вы не будете силой устанавливать в европейских странах свои советские порядки?
Читать дальше