дада дада: Коренной перелом

Штурм города директивами не предусматривался, а две тяжелых «панцирных» саперно-штурмовых бригады, находившихся в полосе фронта и числящихся в резерве Ставки, находились там, как говорится, на всякий случай. Использовать их по своей инициативе генерал Ватутин не мог. Хотя не исключен вариант, что Верховный и его правая рука, начальник Генерального штаба Василевский, заранее положили под руку Ватутину подходящий инструмент - на тот случай, если какая-то часть осажденных вдруг даст слабину, и понадобится срочно развивать успех. Дело в том, что переворот в Болгарии и операция «Альтаир» советским командованием заранее планировались, а последовавшие за ними события в Румынии с выходом этой страны из войны с СССР и объявлением войны фашистской Германии считались более чем вероятными.

И вот настал момент истины – первого августа в Бухаресте произошел государственный переворот, а уже третьего было объявлено, что для Румынии враги и союзники в этой войне поменялись местами. Специалисты радиоразведки тут же поплотнее натянули на головы наушники, сканируя эфир, и почти сразу же перехватили переданное из Бухареста распоряжение 6-му армейскому корпусу, сложить оружие и перейти на сторону Красной армии, открыв фронт перед войсками Ватутина.

Не успели в подмосковном центре расшифровать это сообщение и положить его на стол Верховному и Василевскому, как в ночь с третьего на четвертое августа, на участке 411-й стрелковой дивизии 6-й армии, фронт перешел румынский офицер, назвавшийся капитаном Серджиу Попеску, специальным представителем командующего румынским корпусом генерала Корнелиу Драгалины. Предложение румынского командующего, переданное парламентером, было простым и ставило продолжающих сопротивление немцев в безвыходное положение. За то, чтобы советское командование не разоружало румынский корпус и впоследствии отнеслось к нему, как к союзнику, генерал Драгалина предлагал не просто открыть фронт, но и, развернув румынские дивизии, ударить в спину немецким частям, обороняющимся на других участках фронта.

Надо сказать, что и в лучшие времена немцы, мягко говоря, недолюбливали румын, называя их конокрадами и жуликами. А когда крысы оказались в одной бочке, вражда между ними достигла апогея. При каждом удобном случае немецкие солдаты избивали и третировали своих румынских союзников, отбирая у них продукты и патроны. Румыны же в ответ тайком старались пырнуть ножом одинокую «белокурую бестию».

Сейчас же, когда официальный Бухарест развернул оглобли своей политической каруцы* на сто восемьдесят градусов, был риск, что немцы просто разоружат румынские части, если не перестреляют их. Потому что шестьдесят тысяч пленных внутри съеживающегося как шагреневая кожа котла – это нонсенс. Поэтому ничего особенного в предложении румынского генерала не было, ясно же, что в противном случае никто из румын не уйдет живым. Еще пара недель - и войскам просто нечем будет стрелять, после чего поднявшаяся из русских окопов ощетинившаяся штыками волна затопит немецкие и румынские позиции. И так уже солдатам отдан приказ не поддаваться на провокации и не ввязываться во вспыхивающие то тут, то там перестрелки.

Примечание авторов:* Каруца – румынская телега.

Едва дослушав капитана Попеску, Ватутин снял трубку ВЧ. О таких новостях требовалось немедленно доложить Верховному, ведь, если немцы спохватятся и начнут разоружать румын, операция по ликвидации котла без большой крови не обойдется. Кроме того, Сталин не любил сюрпризы, даже приятные. Встречный звонок Верховного запоздал буквально на минуту. Сталин уже шел к аппарату ВЧ, когда тот разразился пронзительной трелью.

Сняв трубку Сталин произнес:

– Алло, Иванов у аппарата.

– Добрый вечер, товарищ Иванов, – отозвался Ватутин, - докладывает командующий Южным фронтом генерал-лейтенант Ватутин.

– Слушаю вас, товарищ Ватутин, – произнес Сталин.

– Товарищ Иванов, несколько часов назад линию фронта пересек румынский офицер, назвавшийся специальным представителем командующего 6-м румынским корпусом, который доставил предложение румынского генерала развернуть корпус, и вместе с нашими частями ударить немцам в спину. Взамен он просит не разоружать его корпус, а отнестись к ним как к новым союзникам по антигитлеровской коалиции. Соответствующий приказ из Бухареста уже поступил.

– Мы уже знаем об этом, товарищ Ватутин, – ответил Сталин, – соглашение еще не заключено, но очень хорошо, что этот румынский генерал так четко выполняет приказы своего командования. Очень хорошо то, что вы немедленно позвонили мне. Предлагаю этого румынского генерала принять, и сделать все необходимое для того, чтобы Харьковский котел был ликвидирован как можно скорее, и с как можно меньшими потерями с нашей стороны. Выполняйте, товарищ Ватутин, товарища Василевского я предупрежу.