дада дада - Коренной перелом

Верховный кивнул и, подойдя к краю карты, постучал пальцем там, где было написано слово «БОЛГАРИЯ».

– Товарищ Василевский, – с нажимом произнес он, – скажите, не пора ли нам с вами пускать в дело нашего «Троянского коня»? Мне кажется, что они там в Евпатории застоялись, и их пора отправлять в бой. Или вы намерены ждать до освобождения Одессы?

– Я думаю, что пора, товарищ Сталин, – ответил Василевский. – У нас все давно готово, и если вы дадите добро, то мы немедленно приступим к осуществлению плана «Троянский конь».

– Да, – непонятно чему усмехнулся Сталин, – передавайте товарищу Деникину сигнал «Выстрел». Время пришло. Посмотрим, так ли хороши господа ахвицера, как они о себе думают…

Еще вчера вечером никто кроме меня не знал ничего о предстоящей операции. Просто в штаб был доставлен пакет, в котором была телеграмма с одним лишь словом: «Выстрел», и двумя подписями – генерал-лейтенанта Василевского и самого большевистского вождя. И все. Если даже противник и перехватит этот пакет, то он все равно ничего не поймет. Немецкие штабисты могут лишь догадаться, что им приготовлен очередной принеприятнейший сюрприз.

Что именно? Это я и сам могу узнать лишь после того, как, взяв с собой начальника штаба, а также приставленного к нам от НКВД старшего лейтенанта Короткова, и пройти втроем в Секретную часть. Там, в присутствии ее начальника открыть сейф с секретной документацией, достать оттуда пакет со словом «Выстрел» на его лицевой стороне, расписаться в соответствующей бумаге, удостоверившись в целостности пакета, и вскрыть его. Ну, а далее, действовать исходя из изложенных в этом пакете указаний.

Очевидно, что применение нашей бригады Сталин планировал уже давно. А сейчас, видимо, настало долгожданное время для того чтобы приступить к выполнению этого плана.

А время же на дворе было просто замечательное. Жара, конец июля, солнце жарит с неба так, что даже асфальт плавиться под ногами. И самое главное – Красная Армия громит и гонит врага прочь из России. Ну, то есть тех гонит, кто успел от нее убежать, а кто не успел, тут уж не обессудьте. Тысячи убитых, которых не успевают хоронить на местах боев и десятки тысяч пленных, уныло бредущих по пыльным дорогам на восток подальше от фронта.

К нам в бригадный клуб привозили и показывали кинохронику. Германцы, мадьяры, похожие на ощипанных кур, итальянцы, битые немцами в компанию сорокового года французы, бельгийцы, датчане… Говорят, что попадаются даже британцы, которые пару месяцев назад непонятно зачем совершили у себя переворот, сменили сторону в войне, и теперь влипли полностью и окончательно.

Да, тут, рядом с нами в Саках есть аэродром, на котором базируются сразу два бомбардировочных полка. Днем на Констанцу и Одессу летают быстрые и проворные пикирующие бомбардировщики Пе-2, успевающие сделать по два и а иногда три вылета. А ночью на цель в глубокий тыл врага, вплоть до Будапешта и Вены, уходят дальние бомбардировщики Ил-4. Для того, чтобы здесь в Евпатории не видеть и не слышать всей этой суматохи, надо быть слепым и глухим, потому что, когда над Евпаторийским заливом проходит плотным строем целый полк «пешек», то даже самые скептически настроенные в отношении большевиков господа офицеры смотрят на это раскрыв рот. Воплощенная сила Советской России – вот что это такое, чтобы там не врали французские газетчики и профессиональные сказочники Геббельса. Кто же мог предвидеть тогда, в семнадцатом, что взявшая в Петрограде власть кучка мечтателей и международных авантюристов сумеет так поднять Россию, как это не удавалось никому, кроме Петра Великого и такой же Великой императрицы Екатерины Алексеевны.

Конечно, всю стратегическую обстановку нам не сообщают. Мы понимаем, что, совершив титанический рывок, Красная армия должна остановиться, дождаться пока подойдет отставшая от мобильных частей пехота, подтянутся тылы, из госпиталей и медсанбатов вернутся выздоровевшие солдаты и офицеры, а из глубокого тыла подойдет обученное пополнение. Но, все равно, такого морального подъема я не помню со времен августа четырнадцатого и Брусиловского прорыва, когда казалось, что еще одно усилие, и зловредная Австро-Венгрия падет, за ней Германия, и мы скоро вернемся домой.

И только потом я понял – насколько тогда мы все были наивны. Окончательно же я прозрел только здесь, в Евпатории, после долгих бесед с Александром Васильевичем Тамбовцевым, разъяснявшего мне и старшим офицерам то, что у них там давно считалось азбучными истинами. Ведь силам, развязавшим ту Великую войну, совсем не нужна была быстрая победа одной из сторон. Ведь война – это не только разрушения, смерть и горе матерей, но еще и огромные прибыли для господ капиталистов, зарабатывающих таким способом деньги. Эта война – совсем другое дело. На ней русский солдат, как и встарь, во времена Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова и обороны Севастополя, сражается, защищая от вероломно напавшего врага свою землю, свои дома, своих родных и близких, да и само существование великого русского народа, который мерзавцы, вроде Розенберга и Гитлера, решили уничтожить. Иисус Христос как-то сказал: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих!»