Екатерина Федорова: Ведьма-некромант

– О-о-очень приятно, Вика.

– Ты опять мне гостей пугаешь? На зелья спущу. – Агафья подошла к нам – не слушай этого оболтуса, вечно болтает без умолку, пойдем завтракать.

Запивая яичницу молоком, я поведала хозяйке о себе. Родителей не помню, воспитывала меня тетка (женщина строгих правил). Год назад я поступила на педагогический. Не то, чтобы очень хотела, но там проходной бал меньше. Рассказала я и про странную старушку с магазином.

– Ну что ж нам делать? Погадаю тебе вечером. Поймем, что делать дальше.

Ближе к ночи Агафья взяла колоду карт и пробормотав что-то себе под нос начала водить над ними руками. Я вскрикнула, ведь с ее пальцев к рубашкам некоторых карт метнулись электрические молнии. Я точно их видела. Женщина подняла на меня сердитый взгляд.

– Ты магией точно не владеешь?

– Магией? Это как? Огонь метать что ли?

– Ну почему сразу огонь? Можно мысли читать, зверье понимать, лечить, водой, воздухом владеть, да много чего.

Я смотрела на нее ошалевшими глазами: – а что, так бывает?

– Еще как бывает. Значит, так. Идти тебе в соседнюю деревню. Успеть нужно до праздника первоцвета. Там будут одаренных искать. Почему-то мне карты так сказали. – Женщина пожала плечами.

Ужин прошел в молчании. Мне нужно было все обдумать, Агафья сама по себе была молчалива. Только Шарфик ползал по столу и заискивающе заглядывал мне в глаза:

– Ш-ш возьми меня с собой. Ну возьми-и-и.

Ведьма несколько раз шикала на него, а потом спросила:

– Может правда заберешь? Он дорогу тебе укажет и подскажет если что.

Змей все это время безостановочно кивал. Выглядело это несколько комично, и я рассмеялась.

– Собирайся. Завтра пойдем.

Спать я ложилась поздно. Разговорились мы с Агафьей. С мыслями, что я в другом мире пришлось смириться. Да и нечего мне было в том мире терять. От тети я съехала давно, а других близких у меня не было. А тут целый неведомый мир…

Позавтракали мы рано. Солнце только поднялось на небосклон. Жареная картошка, пирожки и когда только Агафья все успевает?

– Ничего не случится в Заречье, возвращайся. Будешь мне зелья помогать варить.

– Спасибо. Какая то вы ведьма не правильная, добрая.

– Нуу, доченька, ты меня еще мало знаешь. Хочется мне так. Помочь тебе. Выгоду чую.

Продолжать разговор я не стала. Шарфик уже выгонял своим шипением из сарая коня. Стоп? Коня??? Я не умею кататься на этих животных!!! Никак. Даже под дулом пистолета.

– Я пойду пешком!

– Ты ш-ш-ш-то боишься? Мрачный у нас совс-сем не страш-шный. – Змей озадаченно взглянул на меня.

– Да!!!

– Вика, не дури, пешком тебе не успеть.

Я гордо вскинула голову, подхватила сумку с вещами и пошла к выходу из ворот. Дойти не успела несколько шагов, верещащую меня подхватил ветер и закинул на спину жеребцу. Краем глаза я успела заметить проблески молний на руках у ведьмы. Конь был не сильно рад этой перспективе и взбрыкнул. Упала я аккурат в большую лужу. Над головой послышалось громкое ржание. Мокрая, злая и остывшая, я уже сама пошла к нему.

– Ах, значит так, скотина ты эдакая. – Резким рывком я оказалась в седле (кажется опять помог ветер) и ударила его по бокам.

Сделала я это явно не подумав, потому что конь взял с места в карьер и понесся от дома галопом. Мне оставалось только вцепиться в его гриву и попытаться не свалиться. Сколько мы так скакали сказать сложно. Одинокие дома давно остались позади и, на сколько хватало глаз, раскинулось пшеничное поле. Постепенно конь стал замедлять бег и, наконец, он остановился. Вот только мне это не принесло никакого облегчения. Расцепить закаменевшие пальцы самостоятельно я не могла.

– Ш-ш-ш-ш. Могли бы и подождать. – из травы показалась голова змея. – Я не помеш-шал, а то смотрю у вас тут любовь? – Шарфик многозначительно кивнул на меня, все еще вцепившуюся в гриву коня.

– Я слезть не могу. Помоги. А-а-а-а, ты зачем кусаешься?

– Помогаю. Пош-шевели теперь.

– Ой, спасибо. – Я упала с жеребца, словно мешок с картошкой, а тот брезгливо отошел от меня и начал щипать траву.

Блин, дожилась, уже конь меня сторонится. С трудом встав на затекшие ноги, достала из сумки бутерброды. Пока пыталась минимально привести себя в порядок, Шарфик сожрал свою половину и теперь он осоловело покачивался на своем гибком теле.

Сразу после перекуса мы поехали дальше. Ночевать в чистом поле Шарфик отказался наотрез. Мрачный с философским выражением на морде вез нас двоих, периодически взбрыкивая. Часа через два непрерывной тряски мы подъехали к опушке леса.