Алексей Вязовский - Вершина Красной Звезды

Судя по квадратным глазам абсолютно всех присутствующих, я сейчас перешел все дипломатические границы. Вот и посмотрим, проглотит ли француз такое?

— Прошу вас, господин Селезнев, пройти в мой кабинет — коротко произнес д’Эстен, разглядывая меня словно диковинное животное — Продолжим наш разговор приватно.

— А вас, господин Кондрашов — президент безошибочно остановил взгляд на отце Веры — прошу принять мои глубочайшие соболезнования в связи с гибелью вашей дочери. Обещаю, что полиция приложит все силы для проведения объективного расследования этой аварии.

Ну… может он и не так уж безнадежен — этот Жискар д’Эстен. Послушаем, что он мне сейчас предложит.

Спустя час белый словно мел, Червоненко возмущенно выговаривал мне в посольской машине все свои претензии. Сергей Сергеевич ему вяло поддакивал. Но это скорее для вида. Уж я-то знаю, как жестко полковник может отчитывать за дело — не похуже Веверса.

— …нельзя, просто нельзя так разговаривать с президентом Франции! Ты нам рушишь всю дипломатическую работу, французы такого хамства никогда не простят!

— Хамство — это игнорировать убийство советских граждан и потакать своей прессе. Не надо путать французскую элиту и народ Франции — я устало откинулся на сидении и уставился в окно. Мы пробирались в посольство какими-то окольными путями, пытаясь не попасть в пробки из-за бастующих таксистов. Этот Валери Жискар д’Эстен выпил у меня изрядно крови, говорить с ним — то еще удовольствие. Какой-то бездушный сухарь, а не человек.

— Но нам с этой элитой еще дальше работать!

— Недолго. На следующих выборах Жискар д’Эстен пролетит как фанера над Парижем.

— Прости, что? — оба мужчины уставились на меня в обалдении.

— Эх, не знаете вы истории… В 1908-м году французский авиатор Огюсте Фаньере, совершая показательный полет над Парижем, врезался в Эйфелеву башню и погиб. В России в газетах об этом много писали. Но наши люди неправильно поняли фамилию летчика, благодаря чему и возникло известное выражение: «пролететь как фанера над Парижем».

Посол с безопасником рассмеялись, атмосфера в салоне машины слегка разрядилась. На самом деле версия с Фаньере была так себе. Скорее всего эта фраза пошла в народ после фильма «Воздухоплаватель», в которой знаменитый русский тяжелоатлет Иван Заикин решил стать авиатором. Бросил карьеру, заложил все свое имущество и отправился в Париж, где угнал на аэродроме фанерный аэроплан, чтобы пролететь на нем над Парижем.

— И кто же по-твоему победит на выборах в 81-м? — заинтересовался Сергей Сергеевич.

— Социалист Миттеран, наверное. Если конечно создаст коалицию с компартией Франции. В любом случае, д’Эстену больше ничего не светит. В стране назревает экономический кризис, нужны смелые решения, а этот ретроград на них явно не способен. Не нашел ничего лучше, как с блоком НАТО заигрывать. Зато Миттеран за последний год набрал немало очков, критикуя правительство правых. Отношениям наших двух стран смена французского президента явно пойдет на пользу.

— Это от товарища Веверса поступила такая информация? — понизил голос Червоненко.

— Считайте, что да.

Наша машина все же встала в пробке, вокруг загудели раздраженные французы.

— Так о чем вы договорились с д’Эстеном? — посол успокоился, закурил и приоткрыл окно, чтобы выпустить в него сигаретный дым.

— Я не призываю французскую молодежь выйти на баррикады, подозреваемых папарацци полиция сегодня же арестует, разбирательство в суде будет публичным и открытым.

— И он вот так просто на все это согласился? — удивился Сергей Сергеевич.

— Нет, не просто — покачал головой я — Сначала задвигал мне всякую фигню про французскую демократию и разделение властей. Мол, он не может вмешиваться в судебный процесс.

— А ты что?

— Вежливо напомнил ему, что вся хваленая французская демократия не помешала им вогнать полмиллиона алжирцев в землю. Поубивали кучу народу, устроив в Алжире геноцид, и в ус не дуют. А еще берутся учить нас демократии!

— Как недипломатично! — ахнул Червоненко.

— Зато действенно! Крыть-то ему было нечем. Сергей Сергеевич — я повернулся к безопаснику — Я выбил у д’Эстена разрешение, чтобы наш представитель присутствовал сегодня на первых допросах арестованных папарацци. Возможно, в их ходе всплывет что-то интересное.

Я с намеком посмотрел на гэбэшника — мол, вы понимаете о чем я?

— Например, не было ли перед аварией яркой вспышки фар встречной машины, которая ослепила водителя такси? Такое же могло быть? И от кого папарацци все-таки узнали о проживании Веры в этом отеле?