Алексей Янов - Экспансия

В последующие дни на Днепровских речных пристанях неиссякаемым ключом била жизнь. Берега Днепра были усеяны множеством палаток, шатров, шалашей и навесов. Здесь же пехотинцы питались из полевых кухонь, а также дополнительно готовили себе в чугунках на кострах немудрённую походную пищу.

На галеры и дощаники спешно перегружали подходящие один за другим возы с продовольствием – сухарями, галетами, крупою, сушёную рыбою, копчёностями и другими долгохранящимися продуктами. Загружали выработанный заводом в Гнёздове порох, боеприпасы.

В день отбытия смоленских ратей в новый поход над городом висела тонкая пелена дождя, который мелодично накрапывал с самого рассвета. На городских причалах, после недолгого молебна, священники во главе с епископом, окропили святою водою собравшееся в поход воинство.

При первых звуках труб и ударов барабанов, смешанных с колокольным перезвоном, поротно построенные полки, гремя железом, стали загружаться в галеры.

Наконец, на флагманской галере был подан спецсигнал, и суда начали неторопливо отчаливать от берега.

Я долго стоял на корме, провожая затянутый дождливый поволокой город, а потом и его пригород. Спустился к себе в каюту только тогда, когда за высокими берегами Днепра исчез из вида храм Троицкого монастыря.

До тех пор, пока мы не вошли в полноводное русло Западной Двины, больше всего нашу судовую рать донимали встречающиеся время от времени пороги. Крупнотоннажные суда приходилось разгружать, вытаскивать на берег, тащить по нему некоторое расстояние, а затем опять спускать в реку и напряжённо ждать встречи с очередным порогом. Парусно – гребной флот, состоящий из полсотни дощаников и двадцати галер, растянулся почти на шесть километров.

Но, как по мне, все эти неприятности с лихвой компенсировались окружающими нас видами, наполненными суровой девственной красотой. Особенно запомнилось «Поозерье» на границе с Витебским княжеством – край бесчисленных озёр, высоких холмов, где плавно подымаются к небу вершины синеватых елей. За бортом плещутся шумные и пенистые речные воды, а в воздухе разлит аромат лесных ягод и хвои. По вечерам можно заворожённо, часами напролёт, наблюдать протяжный закат над болотами, а когда совсем стемнеет, ночью, начинают сиять звёзды в блекнущем небе. Ощущения – будто бы ты заблудился в старинной, но прекрасной сказке. Хотя, почему «будто бы»? Я и есть тот самый заблудший странник!

На очередной ночной стоянке вся минорная лирика мигом вылетела из моей головы. Всех нас ждал приятный сюрприз – на лодке приплыло отделение с отдалённого выносного поста с информацией, об обнаружении ранее ушедших от нас берегом ратьеров.

Остальные галеры со стоянок снимать не стал, а свою распорядился перегнать поближе к лагерю ратьеров, прихватив заодно с собой воевод.

– Гребцы, табаньте взад! – громко распорядился Осляд и, вздрогнув, галера начала медленно, пятясь задом, отходить от берега, пока не попала в речную стремнину, а потом, подгребая левым бортом, развернулась вдоль начавшего её сносить течения.

– Полный вперёд! – раздался громкий звук трубы, а в галерном трюме, под мерный бой барабана, напруженные спины гребцов стали привычным для себя образом налегать на вёсла, корабль ходко пошло вниз по течению реки.

На палубе с довольным видом расхаживал Осляд, заместитель Анфима, сейчас отвечающий за весь галерный флот. Его двоюродный брат Вышата, теперь именуемый не иначе как Вышеслав, тоже, будучи замом Анфима, отвечал за все суда транспортно – грузового класса (дощаники).

Вскоре на берегу Осляд разглядел сигнальный костёр, раздалась новая команда, барабан отбивавший ритм сменил тональность. Галера резко сбавила ход, и начала заворачивать к берегу.

Находясь на юте судна, в отблесках костра я сумел рассмотреть нескольких всадников. Это были наши. Отличий в экипировке от русских дружин хватало, и даже при таком освещение можно было узнать своих.

Половина команды гребцов, по – быстрому облачившись в доспехи, покинула галеру вместе с нами, спустившись по трапу на берег. Остальные гребцы остались сидеть на скамьях, ожидая от Осляда новых распоряжений.

Через десять минут мы все, кроме оставленного на галере дежурного экипажа, уже были в лагере устроенном ратьерами в двух – трёх сотнях метрах от берега.

По полученным донесениям конной разведки до города оставалось около десяти вёрст. Витебск располагался на левом берегу Западной Двины в устье впадающей в неё реки Видьбы. Город делился на Детинец (Верхний замок) и окольный город (Нижний замок), вокруг которого располагался практически не укреплённый посад. На противоположном берегу р. Витьбы стоял Узгорский замок.