Алексей Янов - Экспансия

А вот теперь – то, во главе 3–й роты 1–го полка я направлялся на Соборную гору – в главный кафедральный смоленский храм. Очень уж мне хотелось "душевно" поговорить с епископом, прямо руки чесались!

Вообще, стоит сказать, что мои войска в немалой степени были укомплектованы язычниками – тайными или даже открытыми, коих ещё в немалом числе обитало в медвежьих углах Смоленщины. Да и вообще на нынешних церковнослужителей, ведущих активную политику закрепощения землепашцев, погрязших во всех мыслимых пороках, зуб имели не только язычники, но и христиане.

С собой я прихватил, на всякий пожарный, пороховые заряды, чтобы в случае чего, вынести ворота. Ведь главный Смоленский собор являл собой хорошо укреплённую крепость, что неудивительно, так как, в своё время, под нужды епископии был отдан самый первый смоленский княжеский детинец.

Выдвинулись мы ночью, сразу после полуночи. В столь поздний час горожане мирно дрыхли в своих домах – отсыпались после бурных событий последних дней. Но не это главное, в городе, по ночам, теперь действовал "комендантский час" – все центральные сквозные улицы плотно перекрывались патрулями. Пехотинцы из сторожевых взводов, гревшиеся у костров, завидев нас, вытягивались и отдавали честь.

Приветствуя патрули, я чувствовал себя просто королём положения, прекрасно осознавая тот факт, что здесь и сейчас Смоленск находился целиком и полностью в моей власти. 1–й и 3–й полки побатальонно размещались в конфискованных подворьях мятежных бояр, а 2–й полк стоял в Гнёздове. Такой всецелой единоличной власти князя над собой город не помнил, наверное, со дня своего основания. А за последний век, когда смоленские князья передали свой детинец под нужды церкви, съехав на отшиб, за окольный город, и подавно.

Но и ныне достигнутый мной уровень личной власти был далеко не пределен, было ещё куда расти. Для полного торжества мне не хватало времени. Только оно сможет надёжно сцементировать воздвигаемую властную архитектуру. В сознании людей ещё не укоренились все эти многочисленные новшества, перманентно привносимые в их жизнь. Стоит умереть мне, и вся эта конструкция с треском обрушится, не намного пережив своего создателя! Только время способно придавать прочность, а значит и долговечность новым социальным структурам и явлениям. Новая миросистема, пускай и потенциально мощная, при появлении на свет, всегда априори слабее старого миропорядка, уже устоявшегося, закалившегося за долгие века своего существования. Это как в природе, новорождённый львёнок с лёгкостью может быть затопчен копытами или заколот рогами травоядных, даже старым, дряхлым козлом, который, к слову говоря, взрослому хищнику был бы на один зуб. У меня аналогичный случай. Хоть изменения и нарастают лавинообразно, всё более подгребая под себя прежде заведённые порядки, но точка бифуркации ещё не пройдена.

Вообще же, с "олигархической демократией" я был намерен продолжать бороться всеми доступными средствами! Поскольку совершенно точно знал, что такая аморфная форма правления просто не способна выжить в условиях Средневековья, и уж тем более сгенерировать жизнеспособное государство. Поэтому – то, я и прилагал все силы к построению абсолютистского государства, которому, как на многочисленных примерах показала всемирная история, было бы по сила…не только успешно противостоять натиску половины Евразии, но способному эффективно развиваться и самосовершенствоваться.

Нить моих размышлений, хорошо помогающих мне коротать время в пути, бесцеремонно оборвал окрик ротного.

– Государь, не пущают нас попы, велят завтрева по – светлу приходить!

Я мельком глянул в сторону неприступной плинфяной надвратной башни, украшенной иконостасом, обвёл взглядом крепкую дубовую стену, окружающую собор, а потом посмотрел на развёрнутую в боевой порядок и прикрывшуюся щитами пехотную роту.

– Крикни им, что если ворота не отопрут сейчас же, то мы их возьмём приступом, а всех изменников спрятавшихся в соборе, развешаем вдоль стен! – громко, чтобы слышали за стеной, приказал я ротному.

Крайние меры не понадобились, соборные служки, как и следовало ожидать, включили заднюю, отворив ворота.

И вот я, под мерцающим светом свечей, вышагиваю по обширной крестовой палате, позвякивая доспехом. Епископ всё – таки изволил (кто бы сомневался!) меня принять в своей богато обставленной келье.

Алексий, облачённый в шелковую мантию, нервно сжимая в руке посох, отчаянно стараясь придать себе величественный вид, восседал в резном кресле, что характерно, прямо под иконостасом. Ну – ну! Раскланиваться с вами, дорогой товарищ, я пока не собираюсь. Надо вначале все точки над "i" расставить, а там, посмотрим!