Макс Глебов - Плотность огня

«Все это – дерьмо. И газета ваша – дерьмо. Я воевал с Лавровым на Каптэйне. Если бы не он, я сейчас гнил бы в плену у кваргов или сдох бы от ран. И если этот человек взялся за производство оружия, за нашу армию я спокоен. Отвалите от Лаврова, козлы. Ефрейтор Антон Гнездов. Спецназ планетарного десанта».

«Вы кого в трусости обвиняете, недоумки? Курсанта, принявшего командование полком, когда погибли все офицеры? Человека, отбившего у кваргов полторы сотни наших пленных на Лейтене-5? Я обязан ему жизнью, и не я один. Он дал кому-то взятку? Не несите бреда. Я бы поверил, что он дал кому-то в морду, за идею вымогать эту взятку. То, что вы пишете – заказная чернуха. Капитан Иван Ивлев. Сто пятая пехотная дивизия».

«Лавров купил дипломы о высшем образовании? Я лично принимал у него экзамен по биохимии. Вы даже не удосужились связаться со мной, господа журналисты. Даже врать надо уметь. Вы – не умеете. Игорь Лавров избавил человечество от астероидной горячки. Его имя стоит первым в патенте на методику лечения этой еще недавно смертельной болезни. На данный момент этому молодому человеку обязаны жизнью уже более миллиона наших сограждан. Это он тоже купил? Профессор Луцко. Колониальный Технологический институт. Титан».

«Вы совсем потеряли ориентиры, господа. Или просто продались, что скорее. Я видел Лаврова в бою, когда он был еще курсантом. Мой сын, тоже курсант, вернулся живым с Лейтена-5 только благодаря ему. Боевая эффективность тяжелой десантной бригады, которой командовал Лавров, составила сто тридцать два процента. Вы хотите лишить нашу армию такого офицера? Откройте уголовный кодекс, господа. Там есть статься про измену Родине. Ознакомьтесь, может пригодиться. Адмирал Джеймс Фултон. Пятый ударный флот».

«К сожалению, я не знакома с господином Лавровым лично, но на моих глазах он вел бой во главе двух взводов своих людей против полного пехотного батальона кваргов, усиленного двумя тяжелыми роботами. Люди Лаврова воевали на технике, разработанной его компанией. От результатов этого боя впрямую зависела моя жизнь, и поскольку я жива и пишу эти строки, я могу с уверенностью заявить: если для того, чтобы такие машины попали в нашу армию нужно давать взятки, значит, в Земной Федерации что-то очень крепко прогнило, и нам всем скоро конец. Доцент Индонезийского военно-технического университета, майор Венинг Вуландари».

Неожиданно быстро таких сообщений набрались многие сотни. Адвокат зачитывал их мне и говорил, что эта неожиданная поддержка может существенно повлиять на исход дела, но, как видно, противника он все же недооценивал.

***

Дела о коррупции рассматривались судами Земной Федерации только в открытом режиме и только в формате суда присяжных. Открытый режим означал не только возможность прийти в суд лично, но и присутствовать на заседании виртуально, через сеть. К моему удивлению совсем немаленький зал суда оказался забит до отказа. Привыкшие получать всю необходимую информацию через сеть, люди, тем не менее, решили потратить свое время и прийти на суд лично. Непривычные к такому столпотворению служащие суда явно нервничали.

Меня отконвоировали в отдельное помещение, отделенное от зала прозрачными стенами, где и оставили в одиночестве. Общаться с судом и присяжными я мог только с помощью встроенной в поверхность стола акустической системы.

Когда, еще до заседания, нам был представлен состав суда и присяжных, мой адвокат лишь покачал головой.

– Игорь, я такого беспредела не видел давно. Председатель суда вроде бы относительно независим, но имеет репутацию очень мутного типа. Один из судей – просто человек ГВИ, второй, возможно, тоже, хотя на сто процентов я не уверен. Шесть из восьми присяжных – ставленники наших противников. Один из оставшихся – человек РОКа, и я не совсем понимаю, зачем они его сюда прислали. По последнему ничего сказать не могу, но это ничего и не меняет. Вердикт однозначно будет обвинительным, но бороться будем все равно. Чем более нелепым будет приговор, тем больше шансов его обжаловать.

– А вариант с поручителями?

– Это крайний случай. Не хотелось бы ставить все на этот шанс. Вы ведь сами в нем не уверены, но если что, придется попытаться, иначе они вас просто сожрут.

Судебный процесс оказался сокращенной версией следствия. Приглашались все те же свидетели, которые говорили все те же слова. Зачитывались результаты следственных мероприятий, показывались записи моих встреч с чиновниками и оглашались легенды к ним, придуманные следствием. Вот только все эти упражнения прерывались выступлениями моего адвоката, который сбивал темп наката на меня этого негативного информационного вала и выбивал из рук прокурора один аргумент за другим.