Юлия Журавлева - В другой мир на пмж (СИ)

— Все в жизни одинаково! — не выдержала я, — хоть бы где-то первый раз был приятный!

Кариан на мгновенье опешил, а потом рассмеялся. Успокоившись, он еще долго смотрел на меня и усмехался, а потом рассказал, что ни одна менарка не стала бы так говорить при мужчине. Девственность не была здесь обязательной при заключении брака, да и нравы весьма свободные, не пуританское общество, но отношения мужчины и женщины были строго табуированной темой, в приличном обществе так уж точно.

— Да, — наставник смерил меня очень задумчивым взглядом, — учить тебя будет непросто. Но мы справимся.

— Кариан, я бы хотела, чтобы впредь ты всегда рассказывал все, что непосредственно меня касается. Лучше уж я буду бояться заранее, чем сталкиваться с чем-то неизвестным или непонятным сразу лицом к лицу.

— Хорошо, Лера, я тебя понял. Сейчас могу сказать, что наши занятия начнутся завтра, и ничего болезненного или опасного тебя в ближайшем будущем не ожидает.

На этом мы разошлись. Точнее ушел Кариан, а я осталась лежать и постепенно снова уснула.

Проснулась утром бодрячком и в полном одиночестве, чему очень обрадовалась. Это вчера я была в таком состоянии, что отсутствие одежды и помятая внешность меня не смущали, а сегодня не хотелось бы предстать перед кем-то в столь плачевном виде. Оглядевшись, я несколько расстроилась. Комнатка, в которой я находилась, при свете дня производила совсем удручающее впечатление: голые каменные стены, узкая кровать, стол, табурет и небольшая тумбочка — настоящая монашеская келья. Узкое маленькое окошко завершало картину. На противоположенной стене была рассохшаяся дверь, помимо входной с засовом, туда я и заглянула с некоторой опаской. Свет везде был магический и зажигался щелчком пальцев, это я еще в доме Вейна успела выучить. Я щелкнула пальцами и мои наихудшие опасения оправдались: это была уборная. Конечно, наличию удобств нужно было порадоваться, да и природа брала свое, поэтому в утреннем туалете во всех смыслах я нуждалась насущно. Да только удобства эти были сомнительные. Вместо привычного мне унитаза, передо мной зияла дырка в полу, неприятно пахнущая, кстати. Рядом стояла старая раковина, на краю которой лежал маленький обмылок, из ржавого крана капала вода, над раковиной висел кусок мутного зеркала. Душ такой же ржавый и капающий, как и его собрат на раковине. Под ним не было даже элементарного поддона, просто ржавая, как и все остальное, решетка, сам душ задергивался шторкой, очень грязной шторкой. Вся ванна была покрыта кафельной плиткой, по которой плакали мистер Мускул с мистером Пропером, и рыдали навзрыд крошки Сорти. Я порывисто вздохнула, что-то подсказывает мне, что это моя комната на все время обучения, а не вариант «перекантоваться» денек-другой. Поскольку альтернативы не было, скрепя сердцем, я воспользовалась сначала дыркой в полу, потом и раковиной, да и душ мне был просто необходим. Вода текла теплая, хоть на этом спасибо, я бы уже ничему не удивилась.

Вытершись казенным, но хотя бы чистым полотенцем, я оделась в свое вчерашнее платье и пошла в поисках еды. Настроение было каким-то безрадостным, я, конечно, не ожидала тут пяти звезд, но и такого ужаса представить не могла, а еще эта магия с диким жором после нее. Бесит, вот все бесит!

Столовая располагалась на этом же этаже и была она чем-то средним между средневековой харчевней и советской столовкой. От харчевни были большие деревянные столы, вокруг которых, в зависимости от формы стола, стояли лавки и стулья. Дальше все было от столовки: выцветшие занавески на окнах с заморенными растениями в горшках, пустые салфетницы, крошки на столах и, самое грустное, еда. Поскольку завтрак уже подходил к концу, мне досталась тарелка остывшей бурой каши, по вкусу напоминающую нашу манку, кусок черствого хлеба и стакан чая, заваренного из веника. А есть-то хотелось! Я старалась не задерживать во рту эту, прости Господи, кашу, быстрее глотая, и также быстро запивать это тем, что язык не поворачивается назвать благородным напитком — чаем. Мое и без того плохое настроение становилось все хуже, появлялось желание если не убивать, так поскандалить. Поэтому, когда ко мне подсел улыбающийся Кариан, я зыркнула на него столь недружелюбно, что он даже приветствие не до конца выдал.

— Лера, — осторожно начал наставник, — у тебя что-то случилось?

— Случилось? — я криво усмехнулась, — нет, что ты, у меня все отлично! Отличная комната с удобной, комфортабельной мебелью; ванная с новехонькой блестящей сантехникой; еда, вот, тоже отличная! — я показательно зачерпнула вязкую субстанцию ложкой, с которой она столь неаппетитно шлепнулась обратно на тарелку, что даже мой голод отступил, а Кариан вздрогнул, но быстро взял себя в руки.