Алексей Суконкин - Десятый порядок. Вирмоны (СИ)

- Я на будущее, - отмахнулся Рома.

- Если надо будет – скажешь, - кивнул Паша. – Выдам тебе немного. Ты стрелять понапрасну не будешь, вон, как кума моего между глаз упокоил…

Рома вдруг почувствовал, как на него навалилась огромная тяжесть ответственности за убитого вирмона. Всё это время его сознание не давало повода сожалеть о содеянном – ведь он прекрасно видел, что вытворил монстр с мальчишкой за несколько секунд до рокового выстрела. И поэтому это убийство он не отождествлял с убийством человека. Но вот сейчас, когда раскрылся временный характер «помутнения» зараженных вирусом, когда вдруг выяснилось, что всего лишь спустя неделю они снова возвращаются в привычное человеческое состояние, душу стал точить какой-то червяк сомнения. Рома сжал челюсти – так иногда бывает, особенно, если ты морально не готов понимать, что порой убийство, это благо. Благо для общества, которое в результате этого акта освобождается от негативно к нему настроенного мерзавца – способного, сохрани ему жизнь, может быть, лишить жизни многих других хороших людей только потому, что он, мерзавец, так решил. В ситуации, когда волею службы или судьбы, перед тобой стоит задача лишить кого-то жизни, а по большому счету и не важно – враг это, или просто прохожий – чтобы сохранить свой разум, нужно просто абстрагироваться от мысли, что это человек. Снайпер, за секунду до выстрела, обычно видит в прицел лицо своей жертвы – и конечно, ясно понимает, что стреляет в человека. Не сойти с ума от такой работы сможет лишь тот, кто убедит себя, в том, что в его прицеле находится не человек, а, например, изощренный головорез из запрещённой ИГИЛ, который бензопилой отпилил не один десяток голов невинных жертв, или вот такой, зараженный вирусом вирмон, превращающийся в неодолимого ужасного монстра…

Рома мельком взглянул на Пашу – пытаясь понять, осуждает ли он его за убийство родственника, или все же он понимает, чем было вызвано это действие.

Паша спокойно вел машину, глядя только на дорогу.

- То есть, у вас в деревне ни у кого нет оружия под патрон калибра .223?

- Я даже калибр такой не знаю, - признался Паша.

Пока они ездили к бухте, в доме главы произошли глобальные изменения – пришел дед Миша, которого в деревне, если не сказать уважали, то побаивались. Призвав охранника и пришедшего к нему на помощь Василия к разуму, исконным традициям и духовным скрепам, да еще заручившись поддержкой томящихся во дворе женщин, дед прорвался в дом и учинил там подготовку к похоронам по всем правилам данного искусства – даже был завешан скатертью висящий на стене плоский экран телевизора.

Убитого раздели и отволокли в баню – отмывать и припудривать. Палас свернули и вынесли во двор. Все следы преступления были уничтожены.

- А нехай, - резонно заметил дед Миша. – Полицаи всё равно не приедут, без них, стало быть, и так ясно, что помер наш Петрович. Ночь тут полежит, а завтра и схороним.

Рома не нашел чего возразить, и вышел во двор, подозвав к себе Василия:

- Есть что интересное?

- Видели незнакомого мужика, который потом ушел на тот край деревни, а там его уж и не видел никто. Пропал, словно сквозь землю провалился!

- Всё понятно, - кивнул Рома. – Что ничего не понятно… вы, конечно, территорию там не отработали?

- Чего?

- Нужно было выслать вооруженный патруль в тот край деревни, чтобы они там всё осмотрели…

- Так это мы зараз! – возбудился Вася.

- Да поздно уже, - махнул рукой Рома. – Сколько уже часов прошло?

- Так уже часов шесть…

- Хотя, - Рома посмотрел в конец улицы. – Пусть мальчишки там поищут, пока не стемнело…

Делать у дома главы больше было нечего, и поэтому Рома попросил Пашу отвезти их в медпункт. Там Эля посмотрела на лежащих доходяг, и сказала:

- Рома, мне кажется, что они все умрут – посмотри, я поставила возле двоих кружки с водой, они их видят, и при всем своём обезвоживании, к воде не прикасаются…

- Что это значит?

- Похоже, что у них просто выключены инстинкты… в принципе, такое бывает, но только у крайне тяжелых больных, у которых диагностируется явное помутнение сознания.

- А я считал, что желание пить стоит вне пределов сознания, - сказал Рома.

- Это да, но тут – просто ужас. Они, похоже, здесь и умрут, так и не начав ни есть, ни пить…

- Подожди, - сказал Рома. – Ты говоришь про сознание, но я же четко слышал, как вон тот со мной говорил! Он совершенно четко произнес «помогите»!

- А ну, - Эля подошла к указанному оборотню, посмотрела ему в глаза. – С виду – будто он в сознании.