Татьяна Дмитренко - Живая душа. Книга 1

- Потом разберёмся, - отмахнулся мальчишка, - да и нечего тут обсуждать.

И только тут мы посмотрели друг на друга повнимательнее. Серый от волнения Ивар, почему-то припорошённый сажей и пеплом, лицо чумазое, от куртки осталось одно воспоминание. Думаю, что и у меня рожица не чище, растерзанная одежда, грязные руки, закопчённые сапоги. Ой, мамочка.

- А почему ты пеплом обсыпан?

- Так ты же рукавицу первым делом испепелила, - мальчишка заржал над моим видом, - ну и рожа у тебя, Кри! Ты бы видела! Ой, не могу!

Мы снова сели на пол и хохотали до слез, размазывая копоть по физиономиям, и снова закатывались смехом пока окончательно не обессилили. Такими нас и нашёл подмастерье, икающими и рыдающими от смеха.

Бедолага замер у входа, потрясённо созерцая катающихся по полу детей, залитые слезами лица, разгромленную кузницу, потеки металла, застывшие вокруг детей, задыхающихся от нервного ржания, которое и смехом-то страшно назвать.

Подозреваю также, что в кузнице расплавился и застыл весь наличествующий в ней металл и мне очень повезёт, если здесь не было уже готового и, соответственно, дорогого оружия. Заплетающимся языком я озвучила подмастерью свои опасения, но мужик успокаивающе махнул рукой, буркнул 'забудь об этом' и кивнул слугам, застывшим на пороге, как изваяния.

Эти самые слуги и растащили нас в разные стороны. Меня, так и не выпустившую из рук ножа, поволокли в купальню, а Ивара на ковёр к наставнику Йонгусту.

Остальное припоминаю смутно. Встревоженные голоса каких-то людей, чей-то крик, затем кто-то выругался, а далее спасительный сон.

***

Мой сон потревожили ночью. Змейка тихо зашипела и слегка прикусила палец ровно настолько, чтобы я могла вскинуться и осмотреться.

Ага, неяркий свет из щели над порогом, то есть ещё ночь. Еле слышные шаги, замершие перед дверью - всё, как в предыдущий раз. Осторожно сползаю на пол меж стеной и кроватью, оставив змейку на развороченной постели.

Ну и кто там? Сердце начало ускоряться, вот сейчас дверь отворится, покажется чья-то голова, не сразу же этот визитёр ломанётся вперёд. Вот как башка появится, так и... Давай, милая!

Упругая петля метнулась вперёд, разделяясь в полёте на три змейки, хрип, возня, бац! Глухой стук, так голова ударяется в пол. Живой, нет?

Выцарапавшись из-под свалившегося на меня одеяла, стукнула по лампе, ч-чёрт, надо кровать отодвинуть от стены, так и ободраться до крови недолго, да вот и ссадина на локте. Осторожно выглядываю в коридор, и кто тут у нас?

Нет, мужика этого я не знаю. Старый, морда неприметная, седые лохмы, одежда поношенная, но чистая и, похоже, клиент не дышит. А, нет, вот вздохнул. В коридоре стоит странная тишина, нарушаемая только моим дыханием и сипением лежащего. Ну да, попробуй подышать с петлёй на горле. А хорошо его приложило!

Вот интересно, почему стук никого не разбудил? В шести метрах кабинет наставника, чуть дальше по коридору его апартаменты. И этот полудохлый товарищ спокойненько так проник на территорию охраняемого поместья? Ага, если только не работал здесь давно. Кто же ты такой, дядя? И отчего служба безопасности, возглавляемая досточтимым господином Карионгом, так опростоволосилась? Надо бы разбудить начальство, не одной же мне тут куковать. Впрочем, пока стоп, вначале обыщу змейкиного крестника.

А хорошо его спеленало, толстая петля пригвоздила тело за шею скобой, обе руки зажаты скобами поменьше. И ноги тоже без внимания не остались, словом, ночной гость распят качественно и похоже, пребывает в бессознательном состоянии. Повезло ему, что полы в коридоре деревянные, а будь они каменными, голова треснула бы, как спелый арбуз.

Я с усилием выдохнула воздух, успокаивая зашедшееся сердце. Вдох-выдох, вот сейчас руки перестанут трястись и, как говаривал мой сын, можно заняться отъёмом ништяков. Я осторожно выудила из внутреннего кармана неудачника пузырёк зелёного стекла, заполненный темной субстанцией по самую пробку. Содержимое фиала слегка мерцает в слабом свете магического светильника. Интересно.

Затем ободрала с шеи амулет, мать моя женщина, тело поплыло, меняя очертания и вот на полу мычит и перхает, стараясь выдрать руки-ноги из захватов вполне себе нестарый дяденька. Рвануться пожелал? Это ты зря. Ой мама, рот его тоже скобами стянут!

Так, что у нас тут ещё есть? Пока он перхает и дёргается, вынимаем из уха серьгу, скорее выдираем с мясом (чего так рваться-то?), кольца со скрюченных пальчиков тоже долой, пригодятся, а теперь ощупаем пояс и одежду. Сапоги у него тонкие, на мягком ходу, снимаем, мало ли что у него под стельками и в каблуках. Так и есть, два засапожника и под ножи предусмотрены полости в сапогах - оригинально. И струна в поясе! Ишь ты, ассасин недоделанный. Ладно, сейчас тебя доделает лично господин Йонгуст.