Юрий Мерлянов - Хроники императора. Начало пути (СИ)

- Я бы хотел начать урок, у меня не так много времени, - и замолкаю.

Проходит минута, другая, а потом, откуда-то из-за спины, прозвучал слышимый здесь лишь однажды голос:

- Я твой урок! - сказано было с вызовом, что удивило, но не подал виду и развернулся.

Передо мной стоял балахон, тот же темно-серый тон, тот же капюшон, только теперь я мог рассмотреть куратора атрасса лучше. С меня ростом, не высокий, лицо гладкое, хотя в капюшоне по-прежнему клубиться мрак и разглядеть что-то еще просто невозможно. Да и все, в принципе, больше деталей нет. Он делает шаг в мою сторону. Я повторяю за ним. Еще по шагу от каждого, и еще. И вот, мы стоим на расстоянии вытянутой друг от друга руки и пытаемся поймать чужой взгляд. Что для меня лично является проблемой, так как тьма из капюшона никуда не делась.

- Это твой последний урок бирюзового уровня, - просто киваю.

Тогда он просто снимает капюшон, я на миг цепенею, и только рефлексы спасают от двух ударов в голову. Разрываю дистанцию, он позволяет, улыбаясь. Вернее я. Напротив меня стою я, стриженый и бритый, наверное, это мой образ, были бы здесь доступны услуги парикмахера. Он явно доволен произведенным впечатлением.

- Нравлюсь? - продолжает улыбаться.

Не отвечая, просто иду к нему, иду убивать. Горло, глаза, пах, никаких обменов ударами не будет, это не драка, один умрет. Он видит это и улыбка исчезает, похоже, он не против, что ж, схватка пяти ударов максимум, больше наше тело не переживет.

Рывок к нему, отвожу стремительный удар в горло правой, а левая уже летит на слом вражеского локтя, слышится треск, но из его рта не вырывается ни звука боли. Отпускаю сломанную конечность и, подбив колено, сбиваю его наземь. Не рискуя, просто падаю сверху на его безвольно обвисшую правую руку, упреждаю удар левой, хватая за запястье и, сжав зубы, вырываю ему кадык. Две минуты боя, без эмоций и рассуждений, холодно и расчетливо. Встал, сплюнул чужой хрящ и не проглоченную кровь, спокойно посмотрел ему в глаза. Он медленно сел, горло было целехонькое, как и не было рваной раны. Посмотрел на меня, кивнул и исчез. Я остался один. И это все? Что-то не вериться, слишком просто, слишком... Догадка пришла внезапно. Секунды две переваривал мысль, а потом повернулся к центру комнаты, и поклонился.

- Бирюзовое обучение завершено, - его голос звучал все так же, но мне показалось, что он все-таки немного дрогнул, или не показалось?

Я стоял у бирюзового атрасса, стоял, не лежал, а в голове все никак не укладывалось - закончил, я закончил. Рука сама легла на гладкую поверхность, а когда обернулся, то за проходом увидел уже забытый зал, ведущий к трем атрассам.

Вышел, и отстраненно отметил про себя, что ничего не изменилось. Да и что могло измениться, если оставалось прежним столько веков. Ну что, герой, возьмемся сразу за учебу, или устроим себе небольшие каникулы? Особо не раздумывая, взглядом активировал символ и перенесся в другой зал, прошел в приемную и замер.

За порогом, буквально в нескольких шагах, била ключом жизнь совсем иного рода, от которой я уже успел отвыкнуть и теперь не мог оторвать взгляда. Там все казалось таким настоящим, черт, да оно и было настоящим, это я почти полгода жил в иллюзиях. А здесь все дышало и бурлило, куда-то бежало в спешке и неслось вскачь. Папоротник, будто в попытке спрятать, зеленым ковром укрывал большую часть видимого мне, остальное пространство было сковано лианами, обвито ими и сдавлено, словно в попытке удержать, приковать навеки и не отпускать. Разнообразная мелочь, снующая туда-сюда по своим делам, убегающая, жрущая, охотящаяся. Особи покрупнее так же были заняты своими, несомненно, боле важными делами. И я все это видел, чувствовал, вдыхал - непередаваемое ощущение жизни и свободы. Сделал шаг, потом еще, поднял ногу и переступил порог. Зеленый небосвод, кипящая вокруг реальность без налета искусственности, насыщенные, яркие цвета безостановочного потока жизни. Я вздохнул, рано, еще слишком рано, и сделал очередной шаг. Назад. Обучение еще не закончено.

Голубой атрасс стоял на расстоянии вытянутой руки, одно движение, и пути назад уже не будет. Но я колебался. Вроде бы все было решено заранее, но что-то мешало дотронуться, останавливало. Закрыл глаза, вспоминая десятки своих смертей, обрубки ног и рук, лужи крови, кишки, пирующих мною монстров, весь тот кошмар, обрушившийся на меня за прошедшее время, а потом вспомнился Иргель, разорванный напополам, обгорелый и почерневший, в луже собственной крови. Рука сама легла на камень. А когда открыл глаза, то привычно прошел в свою комнату, разделся и погрузился в медитацию. Думать не хотелось, и я полностью отдался отрешенности, подготавливаясь к предстоящему. Закончив, занялся физнагрузкой. Всевозможные виды приседаний, как на одной ноге, так и на двух, разнообразные отжимания, растяжки - все это стало неотъемлемой частью моей жизни, все это в состоянии легкой отрешенности, чего достичь было намного труднее и стоило титанических усилий. Но куратор был краток, осилишь - будешь жить. И я жив.