Юрий Мерлянов - Хроники императора. Начало пути (СИ)

- Ты подставился, - к скуле осторожно прикоснулись холодные пальчики.

- Так заслужил ведь, - открыл глаза.

Она молча смотрела на меня, но потом таки кивнула, растянув губы в грустной улыбке.

- Дерешься, как девчонка, - поерзал, удобнее устраиваясь у нее на коленях.

- Я и есть девчонка, и не одного мужика так положила.

- Ты у меня умница, - я согласно прикрыл глаза, - простишь меня?

- Что б больше так не делал, понял?

- Ничего не могу с собой поделать, просто голову теряю, когда ты рядом, - глянул на нее одним глазом, вроде смеется.

- Хитрец, - она залилась уже не сдерживаясь, - болит?

- Нет, к вечеру уже все заживет, - проблем-то, счесана скула и губа разбита.

- Глупый, в таком случае надо было обнять и прижать к себе, понял? - щелкнула меня по носу.

- И тебе бы полегчало?

- Ну, не так, конечно, но со временем да.

- Вот именно, что со временем, - я встал, - давай, наездница, пора кататься.

Остаток дня весь прошел в скачках и под вечер, усталый и вымотанный, я кое-как добрел до скамейки, плюхнулся на нее, закинул в себя порцию очередной каши, и не без помощи Иссиль добрался до своего лежака. Ларрити была в восторге от наших занятий, и довольно быстро смирилась с необходимостью спать одной, особенно, когда я пообещал на следующий день исполнять все ее прихоти по маршруту - визгу было выше крыши. Женщины из прислуги теперь не упускали ни одного момента пошушукаться и посплетничать, строя догадки, чем же мы таким там занимаемся, что Иссиль все время возвращается такой довольной и усталой. Слушать все это было довольно интересно, особенно, когда в разговор вступала моя бывшая любовница, тогда он принимал ярко выраженные интимные особенности, и меня чуть ли не препарировали на словах, пытаясь догадаться, в чем же я так хорош, но вскоре мне это наскучило, и я перестал обращать на сплетниц внимание.

Вторая ночь не принесла ничего, кроме очередных боли и корч, и только под самый конец опять получилось перебрать контроль на себя. Хотя и немного быстрее, но, все же, успехом это можно было назвать с большой натяжкой, слишком уж огромными были под конец повреждения тела. Куратор же, как всегда, самоустранился своим "ничем помочь не могу", эта железяка явно была на уровень ниже моего старого знакомого, слишком уж его манера вести диалог походила на машинные фразы, смен интонаций и вариаций при ответах не было почти совсем, на один и тот же вопрос он, зачастую, отвечал абсолютно одинаково. Ну и ладно, впереди был очередной ездовой день, обещающий для Иссиль массу интересных впечатлений, а мне стоптанные чуть ли не до икр ноги.

Первый проблеск успеха я увидел только на четвертую ночь, когда строптивый берсерк замер уже на второй минуте безумной пляски, скрючившись перед очередным прыжком и больше похожий на какого-то монструозного жука, чем на человека. Скорченные руки торчат под немыслимыми углами, ноги расставлены чуть ли не на полтора метра, корпус почти у земли, лицо же стало просто маской ярости, только пены на губах еще не хватало. Как человек из такой позы может сделать хоть какое-то движение - ума не приложу, анализируя потом всю эту ситуацию, я иногда просто отказывался верить, но факт в том, что все, во что отказывался верить разум, мои глаза видели воочию. Кошмар, в общем. Тело замерло и почти не шевелилось на протяжении минут пяти, а потом первое движение рукой, упершейся в землю, далее правая нога переступила ближе, принимая на себя основной вес, лицо искривила гримаса борьбы, но тело уже принимало вертикальное положение. Все это время мышцы были настолько напряжены, что казалось, будто я пытаюсь сдвинуть с места гору, и после всего этого однозначно рухну без сил. Но вот, наконец, вертикальное положение принято, глаза уставились в точку на земле, а внутри все клокотала и клокотала ярость.

Рывок вперед оставил вмятину в земле и бросил тело вперед с такой скоростью, что руки мотнулись бы назад, словно веревки, не будь они до предела напряжены. Я побежал, наклонившись почти под сорок пять градусов, оставляя за собой фонтаны выбрасываемой на несколько метров в воздух земли и вспахивая позади себя настоящую борозду. Создаваемая впереди куратором местность мелькала с умопомрачительной быстротой, попытка сделать прыжок в сторону закончилась погружением опорной ноги по середину голени, вогнав ее в землю, словно раскаленный нож в масло, затем толчок - и я уже стелюсь над землей в немыслимом для меня пятиметровом прыжке. Приземление, и быстрый кувырок в сторону, руки в воздухе хлопнули ладонями, породив небольшую волну воздуха, ощутимо разошедшуюся в разные стороны. Постепенно напряжение спадало, организм принимал новые правила игры, ярость находила выход, и ей этого было вполне достаточно. Но потом что-то случилось с ногами, и я просто упал, беспомощной куклой пропахав несколько метров, кувыркаясь и ломая кости, а под конец так приложившись головой, что шейные позвонки не выдержали, и сломались.