Владимир Семибратов - Попаданец наоборот. С Гражданской войны на Великую Отечественную

– Стой, кто идёт – послышался в тишине шёпот, и почти синхронно клацнули два затвора.

– Свои, окруженцы, не стреляйте, – так же шёпотом ответил Истомин.

– Ползите сюда, – тихо раздался голос из темноты, – и не дурить, стреляю без предупреждения.

А вот и передний край, Истомин и Рублёв, перевалившись через бруствер, скатились на дно окопа. В небе вновь вспыхнула ракета, в её мерцающем свете Истомин увидел трёх бойцов с трофейными немецкими автоматами, держащими их на прицеле.

– Оружие, – потребовал боец с петлицами сержанта.

– Вот, возьмите, – Истомин отдал автомат и штык-нож, а Рублёв «Парабеллум» и лимонку.

– Тимофеев, – отдал приказ сержант стоящему рядом автоматчику, – отведи их на КП, там как раз особист, он разберётся, что это за окруженцы такие, в цивильном.

Шли долго, петляя по ходам сообщений, пока наконец не оказались перед входом в землянку, где, очевидно, и располагался командный пункт. Часовой приподнял кусок брезента, заменявшего входную дверь, и они вошли внутрь. «Ох ты, как интересно, не иначе разведка только что языка доставила», – сделал вывод Истомин, оглядев землянку. Внутри кроме четырёх наших, двое из которых были офицерами, пехотный капитан и лейтенант госбезопасности, судя по синему верху фуражки, находился ещё и немец.

– В чём дело – капитан окатил незваных гостей ледяным взглядом. – Я же приказал никого сюда не пускать.

– Товарищ капитан, эти двое от немцев через линию фронта приползли, говорят, что окруженцы, а один из них в гражданском и без руки. Мне сержант велел их к вам доставить, – виноватым голосом произнёс сопровождавший Истомина и Рублёва боец.

– Так, я, – капитан, снова открыл рот, но Рублёв не дал ему договорить.

– Товарищ капитан, товарищи красноармейцы, – произнёс он. – Я кассир госбанка Фёдор Иванович Рублёв, у меня в ранце находятся государственные ценности. Восемь килограммов золота в слитках. Их необходимо немедленно под охраной отправить в тыл. И с этими словами Рублёв одним движением фокусника снял ранец со спины и, открыв застёжки, вывалил его содержимое на стоящий в углу землянки стол.

«Эх, жалко художника Репина нет, такой материал пропадает, – подумал Истомин, наблюдая за реакцией присутствующих. – Он бы ещё одну картину «Не ждали» написал, только под более современным названием «Не ожидали».

Глаза у всех находящихся в землянке от увиденного не то что на лоб, на затылок вылезли. Даже немец, и тот от удивления рот разинул.

– Ух ты, это же золото, – первым нарушил молчание молоденький, лет восемнадцати, боец в толстых очках, очевидно, переводчик.

– Совершенно верно, молодой человек, золото, ровно восемь килограммов драгметалла в слитках, – абсолютно спокойным тоном подтвердил Рублёв.

– А оно настоящее – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнёс капитан.

– Ну, разумеется, – Рублёв улыбнулся. – Вот клеймо Государственного банка Российской империи, 999-я проба, всё как положено.

– Так, хватит, хватит, – замахал руками наконец пришедший в себя особист. – Объясните нормально, кто вы и откуда, что тут вообще происходит.

Объяснение не заняло много времени и уже через какие-нибудь четверть часа Истомин и Рублёв в сопровождении особиста и под охраной десятка бойцов двинулись в тыл в расположение штаба дивизии. Дорога заняла остаток ночи, так что на место прибыли уже в предрассветных сумерках, и штаб загудел как растревоженный улей. Ну, ещё бы, ситуация-то крайне нестандартная. Вот если бы наступление готовить, боем руководить или отступать. Тут всё ясно и понятно, каждый знает, что делать. А так… Они же не инкассаторы. Но мало-помалу всё утряслось. Охрану усилили, даже броневик откуда-то подогнали. Потом особист вернулся. Довольный, как кот, наевшийся хозяйской сметаны. Причём даже скрыть этого не пытался, не получалось, видно. Допрашивал Истомина и Рублёва по отдельности, тщательно по несколько раз обстоятельства их странствий по немецким тылам выясняя. Но по всему было видно, а это Истомин заметил сразу, ну не верит внутренне особист, что со шпионами дело имеет. Несмотря на всю шпиономанию того исторического периода. Не верит и всё. И был на то у особиста аргумент железный, вернее золотой, в виде восьми килограммов драгметалла в слитках. И какой, спрашивается, шпион к противнику через линию фронта с полупудом золота пойдёт Да никакой, а если и пойдёт, то, как говорится, милости просим. Наш дом – ваш дом.

После допроса Истомина и Рублёва отвели в один из домов, занимаемых ротой охраны, где после плотного завтрака они наконец-то смогли полноценно отдохнуть.