Иван Васильев - Ди-джей

— Возьмите к себе в ансамбль! — нудила рыжая тонким сверлящим голосом. — Ну, пожа-а-а-луйста!

— Девушка, дорогуша! — женщина, возглавляющая группу, обладала мужской походкой, твердым характером и довольно объемным торсом. — Я вам последний раз говорю — нам не нужны в коллективе барабанщицы. Не-нуж-ны!

— А жонглёры? Я могу не только барабанить. Я ещё могу жонглировать палочками. Или крутить на пальцах медные тарелки.

— И жонглеры нам тоже — не нужны.

— Почему в вашем ДК меня никуда не берут? — простодушное, даже наивное выражение лица конопатой циркачки сменила напускаемая серьезность. — Не в певицы, ни в музыканты? У меня, между прочим, есть диплом от детской творческой студии. И ещё я играла в цирковом оркестре на барабанах. А ещё…

— Родная моя, приходите осенью. Начнётся новый набор. Может быть, вас возьмут, куда-нибудь.

— Не хочу ждать до осени. Мне надо сейчас.

— Девушка! Идите. Не мешайте готовиться к репетиции. Всё! Покиньте зал!

Валерка расположился поудобнее. Он старался осматривать исполнительниц осторожно, почти уголками глаз, чтобы не показалось, что он на них пялится. (А то подумают ещё чего — не того! За время скрытых наблюдений, он обвёл взглядом хорошенькие фигурки всего-то жалкие одиннадцать раз. Может быть — двенадцать. Но! — не более!).

Девчата же посматривали на длинного кудрявого парня, с большим ртом, похожим на картошку носом, гораздо смелее и чаще. И когда наблюдательный зритель отворачивался, или опускал глаза от смущения, певуньи потихоньку посмеивались, перемигивались, неоднократно кивали в его сторону.

Вдруг одна из них, поспорив о чём-то с подругами, направилась прямо к Валерию.

Смирнов вспомнил, что эта светленькая с серыми глазами, в короткой юбке и длиннющими ногами, была похожа на ту, на которую он неоднократно засматривался, во время проведения танцевальной программы. (Да и сейчас, чаще всего, смотрел именно на неё).

Затейница подошла к одиноко сидевшему художнику. Приветливо улыбнулась.

— Можно спросить?.. — гибкая как берёзка исполнительница народных песен взяла паузу. Обворожительно вскинула на него продолговатые, серого цвета глаза и тут же прикрыла их ресницами, пряча улыбку. Её веки были накрашены густо, и оттого ресницы казались преогромными.

— Вы, Валерий?.. Валерий Титов? Верно?!

— Э-э-э, — Парень сглотнул, чтобы протолкнуть ответ комком застрявший в горле.

Было ощущение, будто он нырнул глубоко под воду (Метров десять — не меньше!) и со страха не может всплыть, чтобы набрать воздуха.

И только где-то далеко, над водой, словно насмешка, раздавались слова детской песни…

…Ах, зачем теряю времечко.

От такого жениха

В сердце только шелуха…

Это было непривычно! Впервые такое красивое и обаятельное создание подошло к нему (Сама! Первая!) и начала беседу.

Сколько времени тайный воздыхатель готовился обратиться к ней самостоятельно. Сколько сил и энергии он истратил на подготовку к первому разговору… — было не сосчитать. А тут, раз — и сама подошла!

— Валерий Титов? — красавица села рядом и придвинулась к страдальцу своими круглыми, нагловатыми коленками.

Лицо страдальца залилось малиновой краской и он уже и не мог толком разобрать, какая же она собой в других интересных местах и, что ему надо отвечать.

— Вы? Тот самый ди-джей, Валерий Титов, который вёл танцевальную программу? — на губах соблазнительницы горел румянец, такой яркий, что непроизвольно хотелось дотронуться — не помада ли. (А лучше конечно поцеловать). — В субботу? В ДК? С тематикой про космос?

— Э-э-это мой творческий псевдоним, — произнес Смирнов, из последних сил стараясь не смотреть вниз в сторону длинных ног и соблазнительных коленок.

А дальше мысли окончательно запутались в голове. Внутри него, в районе сердца, что-то тяжко застучало, заухало и даже заскрежетало.

— А песню "Финальный отчет" — тоже вы сочинили?

Таких вопросов Валерка не ожидал. Не те это были вопросы. Он покраснел, засмущался.

— Э-э-э, вместе с другом… — зачарованный кролик всё никак не мог избавиться от гипнотического взгляда длинноногого удава в короткой юбке.

Наверное, он выглядел глуповато, потому что проказница не выдержала и звонко рассмеялась. И этим помогла застывшему истукану. Тот сам рассмеялся в ответ, и смех разрядил их общее смущение.

— Максим, мой друг! — начал объяснять Смирнов. — Он сочинил. Я подпевал. Так, что да! Это был я!

— Ой, девочки! — сероглазая громко захлопала в ладоши, обращаясь к своим подругам. — Идите сюда! Быстрей! Действительно, он!