Иван Васильев - Ди-джей

За дверью находилось небольшая пыльная кладовка, заваленная садовым инвентарем. Из неё пахло влажной бумагой, кожей, мышами и затхлостью.

— Вот! Так-то лучше, — повелитель стихий спокойно, с осознанием выполненного дела прикрыл дверь. Отошел. Зачем-то отряхнул руки, словно боялся испачкаться.

— Всё в порядке. Инвентарь на месте. А то понимаешь, твориться ерунда какая-то: Пароход привиделся, закат, море.

— Да-а, море, волны, белый пароход! — мечтательно произнес Максим. — Хотелось бы…

Дверь дрогнула и противно скрепя, опять начала открываться.

Творческая личность таинственно прикусила губу, и мягко перекатывая ступню с пятки на носок, подкралась к проёму. Выглянула наружу и обомлела. Потрясенная случившимся, она долго не могла прийти в себя, осматривала морской пейзаж.

Макс закрыл дверь. Затряс головой. — Склад! Склад, я сказал!

Дверь дрогнула.

…

— Закат на море и белый пароход! — из-за двери донесся шум прибоя.

— Склад, — за дверью тишина.

— Море, — громкое шипение волн и крик чаек.

— Склад.

— Психбольница!!!

— Ааа… — я понял принцип! — раздался через несколько секунд бодрый голос, свихнувшегося человека. (Поверившего во все чудеса сразу включая инопланетян, нечистую силу и Деда Мороза).

— Сейчас попробуем по-другому, — у Максима внезапно возникла блестящая идея, как будто кинокамера начала прокручивать в голове пленку и на экране появились четкие кадры его желаний.

— Море…

— Чердак общежития, где я живу…

— Красная площадь…

— Склад…

— ГУМ…

— Красная площадь со стороны ГУМа…

— ГУМ со стороны Красной площади…

— Фантастика! — радостное возбуждение охватило Максима и вскружило голову.

— Вот это дверка!

— Вот это, подарок, кто-то оставил, для меня!!!

— А ну-ка, теперь, попробуем пройтись подальше от Москвы, по другим городам, а может быть и странам!

— Например? — Максим почесал затылок, быстро что-то соображая.

— Куда бы попасть?.. — мысли, перебивая и толкая друг друга, метались в воспаленном мозгу.

— Например…

— Новосибирск, улица Ленина!

— Должна быть такая. (В каждом городе есть, точно. Значит и в Новосибирске должна быть!).

— Дом?

— Пускай, будет… Семьдесят три.

— Подъезд?

— А, давай, первый!

Высоко в небе теплый ветер гнал черные облака, они цеплялись за луну, неслышно рвались на части и снова соединялись в ветхую ткань. Уличные фонари большого города мерцали редкой цепочкой. Золотистыми прямоугольниками ещё светились многочисленные окна. Постепенно они тухли, превращая большие громады домов в мрачные темные изваяния.

В старом, притихшем дворе, который замкнуло каре стандартных пятиэтажек, было также как в тысячах подобных дворов в необъятной стране: Скверик, в котором с усилием росли чахлые деревца и кустарники, стояли пустые скамейки, висел у подъезда фонарь, расположились двое. Один человек отчитывал другого.

— Где ты была? — ледяным тоном спросила невысокая, полноватая женщина, что была постарше.

— Гуляла, — ответила та, что помоложе, с распущенными темно-русыми волосами.

— До двенадцати ночи?

— Ну, мама…

— С кем ты была?

Девушка обиженно шмыгнула носом, твердо сжала губы, нахмурилась, отвернула лицо в сторону и промолчала.

— Я спрашиваю, с кем ты гуляла и где?

— С одним… человеком.

— Что это за человек? Ты его давно знаешь?

— Раньше не знала, а теперь знаю. Сегодня познакомились.

— Докатилась! — женщина густо покраснела. Часта задышала. Негодование, несколько минут кряду не находившее исхода в её душе, выразило себя в чудовищной по выводам тираде: Единственная дочь!!! Начала знакомиться на улицах, с неизвестными. Он, поди, ещё, и намного старше тебя? Наверняка пьющий с утра и до вечера или вообще сексуальный маньяк?

Пара на несколько минут замолчала, осознавая огромный ужас случайно прошедший мимо их семьи.

Баламутный дневной ветер, что куролесил весь день, вздымая пыль на подсохшем асфальте и весело гоняя пожелтевшие газетные листы, наконец-то стих. Ночная мгла густым покрывалом опустилась на улицы и дворы. Молодые деревья с тонкими стволами потянулись к тротуару вычерченными тенями. Где-то, совсем близко недовольно проурчал мотор "Волги". За углом дома, раздался громкий девичий смех. Его подхватил мужской баритон. Кто-то смачно выругался, завел густым басом непристойную песнь. Друзья — собутыльники подхватили её пьяными голосами.