В. Липин - Продолжая Веллера - Легенды мафии. Том 1

Услышав подозрительный грохот, ноженосец отпустился от шевелюры Ильи и обернулся. В дверях стояла пара крепышей, один держал за горло его подельника прижатым к стене. Подельник весело болтал ногами в воздухе, но излишне напряжённое выражение резко взбордовевшего лица с выпученными глазами, веселья не демонстрировало ; казалось, он семафорил руками пригласительные жесты к прекращению насилия и произвола; силясь хрипеть, призывал к вечному и глобальному пацифизму, ощущая жаркую всеобъемлющую любовь к хиппи, вспыхнувшую в нём в момент отрыва от земли и прекращения доступа воздуха в немогучую грудь. Судя по бритой голове и кривому носу владельца держащей его опоры, тот являлся ярым и идейным антагонистом детей цветов.

– Брось нож, Чикатило, – спокойно сказал другой крепыш, приближаясь к нему неторопливо. Он открыл рот, собираясь матерно ответить, но ни ответить, ни пырнуть он не успел, сознание враз потухло, будто нажали кнопку «ВЫКЛ».

Илья одобрительно поднял вверх большой палец. Очки его были разбиты, платком он зажимал нос, пытаясь унять кровь.

– Приберитесь тут, – сказал он, – Хорош трястись. Достань быстро мне льда из морозилки. И этих тоже приберите, – приказал, обращаясь уже к качкам, – Спросите – кто навёл. Спросите так, чтобы УСПЕЛИ ответить. Нам надо будет что-то доложить дону.

И, приняв от бармена стакан со льдом, удалился обратно в кабинет.

Илья ненавидел понедельники.

*****

Интеллигент в пятом поколении, с детства он подавал надежды обмирающим от избытка любви родителям.

– Посмотрите на моего Илюшу! Он – гений! – с придыханием сообщала каждому встречному его мать, закатывая глаза от разрывающей её гордости за успешно выдернутую из неё зиготу. Глядя на сына, она была близка к приступу предкоматозного любовного инфаркта.

Илюша и вправду сочился талантами.

С шести лет он обыгрывал в шахматы всех папиных друзей, хоть на спор, хоть на время, и даже давая фигуру форы. Острый пытливый ум жаждал нового, он прочёл все книги в домашней библиотеке, стремясь, в поисках знаний, получить ответы на мучившие его вопросы.

В школе на литературе ему было скучно, география и история сильно отставали от его уровня, он прочёл про это уже давным-давно, а вот математику любил – получив отметку ниже пятёрки, искренне горевал.

Мама, консерваторский профессор, водила его на скрипочку, и музыку он ненавидел. Выводя часами заунывные рулады, он мечтал о настоящей жёсткой жизни суровых героев Джека Лондона, или о путешествиях, полных приключений, на корабле, плывущем на поиски сокровищ. Впрочем, зачастую он был согласен даже на жизнь Робинзона Крузо на необитаемом острове, только бы избавиться от кварт и терций.

Отличник, зануда и буквоед, в классе он держался особняком. В компанию его не звали, но и не били. Чудак, вечно улыбающийся школофил, живущий в своём мире фантазий, что с него взять ? Одним словом, скрипоматик.

К восьмому классу подрос, и, возвращаясь из музыкальной школы, выбросил скрипку в помойку, сказав дома, что отобрали хулиганы. Решительно воспротивился покупке новой. Перейдя в глиссандо, угрожал, что запишется в карате и в альпинисты. Родители, представив его со сломанным носом, оторопели и отступили. Пусть бы только шахматы и математику не забросил. Все родители всегда были слепы.

А Илюша, начитавшись про рыцарей и джентльменов, рос романтиком. Проведя все свои годы за книгами, он решительно не умел знакомиться, и терялся при виде юных особ, не понимая, с какой стороны к ним подступиться, тем более, что в этом возрасте неуверенные в себе девицы держатся преимущественно стайками. Его тянуло к ним, как магнитом, но, приблизившись, он робел и молчал, не в силах переступить через юную застенчивость. Девчачьи капризы ввергали его в анабиоз, из которого выходил он только дома, за любимыми страницами. Он бы вызвал кого-нибудь на дуэль, чтобы понравиться даме, но, понимая, что бретёр из него так себе, да и пистолет куда-то запропастился, пасовал.

В старших классах увлёкся астрономией, за что его прозвали Звездочётом. Глядя в звёздное небо, он мечтал, и мечты уносили его далеко ввысь, уносили от монотонной жизни, от серых соседей и тупых одноклассников. Мир множества миров манил неизведанностью и бесконечностью непознанной Вселенной, вероятными загадочными существами, возможно обитающими в закоулках за углом галактики. Там, в мечтах, только и начиналась настоящая жизнь.

Он становился непобедимым рыцарем, грозой турниров и удачливым кавалером, окружённым преданными друзьями.