Сергей Вишневский - Такая работа

— Мак? Ты что здесь делаешь?

Парень не растерялся и указал на заготовки для ножей, из дешевого железа.

— У всех нож есть. Велевку подлезать, лыбу почистить... У меня — нет.

— Свой нож хочешь? — нахмурился кузнец. Мак кивнул. — Я думаю, что это можно устроить. Только учти — нож тот для дела будет! С ладонь, не больше!

Парень кивнул, а кузнец взял в руки одну из заготовок, повертел в руках и протянул ее Маку.

— Чего смотришь? Думаешь, я нож делать буду?

***

У дома старосты стояла огромная старая яблоня. Дерево во всех смыслах выдающееся. Помимо того, что для яблони оно было очень большим, так еще и при своем почтенном возрасте умудрялось плодоносить. Большие красные яблоки, слегка вытянутой формы были очень сладкими и сочными, но сколько бы не пытались посадить семена этой яблони в другое место — никогда не выходило.

Яблоню любили. Во времена засухи ее старались поливать, когда ложился первый снег — старались прикрыть выступающие корни сеном. Взрослые любили яблоню за отменный сидр, который получался из ее яблок, а детям хватало яблок и толстых низких веток. Для малышни и подростков яблоня стало своеобразным местом сбора.

— Смотрите! Смотрите! — Мальчишка вскочил на ветку повыше и держась одной рукой за ствол, указал куда-то в сторону реки.

Ребятня на ветке оглянулась в указанную сторону, откуда шел Мак.

— Он неделю не приходил в село, — пробубнил один из ребят.

— Он на рыбацком пятаке жил последнюю неделю. Мне папа сказал...

— А моя мама говорит, что он ни с кем не разговаривал.

— Брехня! Он у Рума нож выковал, и после этого ушел к рыбакам на неделю. Там с утра до ночи рыбу ловил. Наши только приходили забирать улов.

— Ха! Ничегошеньки вы не знаете! — громко заявила девчонка с длинной русой косой. — Когда он нож себе выковал, мы его на озере лесном видели!

— И что?

— А ничего! Он знаете, что делал? — Девчонка обвела всех взглядом и выдержала театральную паузу. — Он тем ножом язык себе отрезал!

— Врешь!

— А вот и не вру! Я сама видела как он ножом себе во рту резал и кровью харкал! Лук! Скажи, ведь так и было!

Мальчишка, явно старше 12-ти лет, хмуро глянул на русую девчонку и нехотя произнес:

— Тебе батя сказал — не болтай!

— А я чего? — Тут же нахмурилась девчонка. — Я же ничего и не сказала...

Пока среди ребятни поднялся шум и разгорелся спор, Мак прошел через всю деревню и подошел к дому старосты. Там он постучал в дверь. Спустя минуту на пороге появился седой, слегка сгорбленный мужчина.

— Явился, пропажа, — закряхтел он. — Ну, и где тебя носило?

— Здравствуйте Диглус, — четко и ровно произнес парень. — Я рыбу ловил.

Мужчина вскинул брови, услышав четкую речь от парня и по новому на него взглянул.

— Рыбу говоришь? А у нас слух ходил, что ты себе язык отрезал.

— Не отрезал, а немного подправил. — Мак открыл рот и приподнял язык к небу, показывая рану под языком. — Язык до нёба не доставал, уздечку подрезал.

— Язык до неба не доставал, — кивнул староста и кинул взгляд на деревянные ножны и рукоятку ножа за поясом парня. — А чего к рыбакам ушел?

— Молчал много, по началу языком ворочать было больно.

— Ворочать больно... — повторил староста и кивнул не спуская взгляда с Мака. — Ну, а ко мне с чем пришел? У меня работы пока нет.

— Слышал вы читать умеете.

— Читать? — староста глубоко вздохнул и подтвердил. — Грамоте обучен.

— Научите меня читать, — прямо попросил Мак.

Мужчина еще раз окинул широкие плечи и мускулистые руки парня, взглянул в глаза и дернул щекой.

— Пойдем в дом, — указал рукой он в сторону приоткрытой двери.

В доме оказалось просторно и в то же время немного пусто. Все кровати и лежаки были расположены за печкой. Посередине комнаты стоял большой стол и пара лавок. За нее и уселся староста.

— Садись, в ногах правды нет, — кивнул Диглус Маку.

Парень послушно уселся напротив старосты, а тот начал рассказывать, но совсем не о том, о чем он ожидал.

— Раз в три года мы налог платим в город. Налог тот по закону идет либо треть урожая за три года, либо пушниной, либо монетой. Если совсем тяжко — бывает люд обученный на торг везут. У нас два года урожая не было толком, едва концы с концами сводили, сам помнишь как по весне крапиву молодую ели. — Мак кивнул, ему было тяжелее остальных. В семью его так никто и не взял. Приходилось в прямом смысле выживать. — Монеты, что на налог мы откладывали мы на торжище потратили, даже духа горна на торг отнесли чтобы поля засеять. А теперь у нас с налогом беда. Охотников у нас отродясь не водилось, так, что с пушниной нам никак. Денег нет и продавать толком нечего, а урожай хоть и хороший будет, но... самим тоже что-то есть надо. Вот и думаем мы вместе, чем же нам налог платить.