Светлана Шевцова - По имени Шерлок. Книга 1

— Хорошо, — мужчина протянул мне руку для рукопожатия. — Если тебе будет нужна помощь, ты знаешь, где меня найти.

Сейчас мне хотелось побыть одному. Я не хотел видеть даже Донни, который обязательно принялся бы расспрашивать меня о внезапном отъезде. Поэтому, я прямиком направился в мастерскую, где планировал проработать, минимум, до ужина.

К счастью, на этот раз меня никто не отвлекал, и к вечеру все механизмы были собраны и настроены. С еле сдерживаемым волнением, сделав ключом несколько оборотов, я завел птицу. Та послушно расправила крылья, покрутила головой и принялась наклоняться вперед, имитируя клевание зерна. Выглядело это, признаться, немного жутко, учитывая тот момент, что корпуса у моего творения пока не было и все шестеренки, пружины и соединения торчали наружу. Подождав некоторое время и убедившись, что механизм смены навощенных цилиндров тоже работает как надо, я вздохнул с облегчением. Слава мне и Гермесу, покровителю воров и изобретателей, хоть я в него, конечно, и не верю.

Осталось только прикрыть все это безобразие достойной оболочкой. Идею с настоящими перьями я сразу отмел, почему-то она не вызывала во мне никаких иных чувств, кроме брезгливости. Оставалось одно — корпус из тонких медных пластин, которым я собирался придать форму и подобие текстуры пера. Работа предстояла не то, чтобы сложная, но кропотливая, монотонная и довольно долгая.

Быстро сбегав на ужин, я снова вернулся в мастерскую и продолжил работать до глубокой ночи. Не видя смысла в возвращении в комнату, я улегся тут же, свернувшись калачиком на двух сдвинутых вместе стульях. Душу согревали целых две единицы механики, полученных по завершению работы, и птица, мягко бликующая полированной медью в свете керосиновой лампы.

Проснувшись утром, я сильно пожалел о своем решении ночевать в мастерской. Болела спина, плечи, затекла шея. Упражнения пришлось делать, преодолевая не только лень, но и приличную боль. Однако разогретые мышцы вскоре перестали протестовать, и я отправился умываться и на завтрак уже довольно бодрым, полным грандиозных планов.

Начало дня пролетело мгновенно, практически незаметно для меня. Как я не старался сфокусироваться на текущем моменте, но мысли постоянно перескакивали на мистера Шоу и его задание — как старик отреагирует на доработку его чертежа? А ну как не признает за улучшение? Тогда плакала моя профессия. Кстати, интересно, а как это будет реализовано — я все забуду? Инструменты начнут вываливаться из рук? Или просто не смогу читать чертежи? Последнее — скорее всего…

Еле дождавшись окончания утренних занятий, а за ними и ланча, я влетел в мастерскую, как на крыльях. Старик Шоу уже был там. Нахмурив кустистые брови, он разглядывал клетку с птицей, время от времени недовольно, как мне показалось, покачивая головой. Настроение разом упало.

— Сэр? Добрый день.

— Ну, здравствуй, юноша. Что-то пока я не вижу ничего уникального в твоем изделии. Сделано, безусловно, аккуратно, качественно. Из тебя выйдет неплохой ремесленник, но, вряд ли — Мастер.

Проглотив обидные слова, я завел птицу торчащим в спине ключиком. Она послушно начала переступать лапками, забила крыльями, повернула головку. Мистер Шоу скептически наблюдал, скрестив руки на груди.

Вздохнув, я начал говорить. Глядя прямо в удивленно расширившиеся глаза своего учителя, я громко и четко читал стихотворение:

Вторые сутки Хлещет дождь. И птиц как будто Ветром вымело. А ты по-прежнему Поёшь, — Не знаю, Как тебя по имени.

Тебя не видно — Так ты мал. Лишь ветка Тихо встрепенётся… И почему в такую хмарь Тебе так весело поётся?(1.)

Его, когда-то давно, рассказывала мне моя мама. Оно и стало одним из любимых, в память о ней.

Закончив, я перевел незаметный рычажок на грудке птицы в другое положение и вставил ей в клюв небольшой медный конус, который изготовил специально для этой цели. Она мгновенно перестала двигаться и бить крыльями, однако из импровизированного рупора, тихо, но очень отчетливо, послышался мой голос, повторяющий все, что я только что говорил.

Я оглянулся на учителя. Он стоял в той же позе, с тем же выражением лица и я не мог понять — сработало, нет? Меж тем, завод закончился, и птица затихла.

— Это… Это просто потрясающе! Шерлок, я поражен! Великолепно! — шумный вздох облегчения вырвался из моей груди, и я мгновенно почувствовал, как ушло напряжение.

— Я справился, сэр?

— Бесспорно, мой юный друг! Я тебе признаюсь, не припомню случая, чтобы чье-то искусство вызывало бы во мне профессиональную ревность, но тебе это, безусловно, удалось. Поэтому, без малейших сомнений заявляю тебе, что ты переходишь из учеников в подмастерья, и с этого момента можешь называть себя Инженером-механиком!