Виктор Старицын - Новороссия Новосветская

Оптовая продажа религиозной литературы европейским купцам давала Зюскинду 500 % прибыли. Он еще полгода назад выкупил у казначейства все оборудование типографии, оплатил все производственные постройки, расширил до максимально разрешенных нормативов свой особняк и отделал его изделиями испанских и голландских мастеров.

Типография работала в три смены без выходных. За две дневные смены с полным напряжением сил едва удавалось выполнить госзаказ. Печатали учебники и тетради для школ, всевозможные технологические карты, бланки и амбарные книги для наркоматов, уставы, инструкции и регламенты для армии и флота.

Для коммерческих дел Зюскинд набрал среди араваков — выпускников школ еще две полных смены и обучил подростков типографским специальностям. Они и работали в ночь через день, а также две смены в воскресенье. Третью воскресную смену пришлось оставить для профилактики оборудования. Всем работникам третьей смены, по закону, выплачивалась 50-процентная надбавка за ночную работу. Работники дневных смен осаждали дирекцию просьбами перевести их в ночную. Директору типографии пока еще удавалось отбивать наскоки наркомпрома, пытавшегося и третью смену загрузить госзаказом.

Употребив по паре бокалов местного сухого вина насытившись, поговорив о том о сем, Зюскинд наконец приступил к делу.

— Не кажется ли тебе, Женя, что наши вожди руководят нами не слишком то здорово? — Либерман одобрительно кивнул, в ожидании продолжения и сделал еще глоток из бокала. Он имел с продажи бумаги в Европу только 300 % прибыли и особняк у него был всего лишь как у трибуна. Но, тоже с собственным пляжиком.

По примеру закадычного друга, Либерман тоже ввел на заводе третью смену, которая и обеспечивала бумагой коммерческие дела Зюскинда. Естественно, за эту бумагу типография платила двойную цену. Завод выпускал три сорта бумаги: тонкую типографскую, плотную писчую и грубую оберточную. Часть продукции ночной смены составляла писчая бумага, которая тоже шла на экспорт в Европу.

— Только мы успели отстроиться и отладить производство на Кириаку, как нас заставляют перебазироваться на Сент-Лючию. О чем они раньше думали?

— Да, тут наши отцы — командиры крепко обгадились, — согласился Либерман.

— Ну да ладно, есть в этом и положительная сторона. На Сент-Лючии будем только мы с тобой базироваться, вдали от посторонних глаз. Сможем, как следует, развернуться. А то, сам видишь, в какой тесноте живем. Я бы коммерческие продажи книг увеличил и себе настоящий особняк отгрохал, с бассейном и большим садом. А то приходиться жить по нормативам Совнаркома.

— Да ладно тебе Марк, у тебя и так дом как у самого Мещерского, а участок гораздо больше, чем у него, еще и пляж собственный имеешь, — не согласился его товарищ.

— Ты не понимаешь! Какой собственный пляж? Ты вот тоже оборудование у государства выкупил, сейчас здания выкупаешь. А земля то под заводом и под особняком государственная! Ты ее только арендуешь, даже без права выкупа.

— Ну и что в этом плохого?

— А то! Ты о детях подумай! О наследниках! Наш Мещерский, конечно, ничего против него не скажу, исключительно порядочный человек. Дай бог ему долголетия. А вот если его не выберут? Или помрет! Ему уже под полтинник. Другой будет Предсовнаркома. Какой-нибудь новый "хрен с горы магнитной". Нас то, с тобой не тронут. Мы уже в авторитете. А вот детям нашим вполне могут аренду земли и не продлить! Позавидуют некоторые товарищи нашим доходам и захотят своих детишек на выгодное дело пристроить. Возможно такое? Да запросто!

— Тут ты прав, — почесал лоб директор завода.

— Мало того! Я давно на спецзаводе заказал еще один комплект оборудования. Так не делают! Говорят — госзаказ! А кто им мешает тоже третью смену ввести под коммерческие дела? Говорят — нельзя, износ оборудования будет без профилактики. А я думаю, просто париться не хотят. Под боком у начальства дополнительные доходы светить опасаются.

Дальше. Почему у нас все корабли только государственные? Я бы сам заказал на верфи корабль, нанял бы команду и сам бы возил продукцию в Европу! Зачем мне с купчишками прибылью делиться? А нельз-з-я-я! Законы не позволяют!

— Вот именно, что законы. Как ты их изменишь? — вопросил Либерман. — У меня тоже заказ на оборудование на спецзаводе давно лежит без движения. Хотя, это я простой производственник, а ты же, Марк, у нас политический деятель, целый член Верховного Совета! Вот и действуй!