Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

— Тартарец, — обиженно заметила я.

— Да, я такой, — нарочито гордо заявил бывший опекун, после чего попрощался и завершил связь.

Нельзя сказать, что разговор и подтверждение, в виде запрета, полностью успокоили. Но теперь я больше волновалась по другому поводу: что, если Ликрий не пройдёт испытание? Или не выдержит и погибнет? Ни первого, ни второго очень не хотелось. Но увы, в данной ситуации разговорами не поможешь — остаётся только ждать и надеяться.

Кроме прочего, кошмары друга навели на другую мысль. Когда-то, в Белокермане, меня предупреждали об опасности непроизвольных движений, странных, будто чужих мыслей и запоминании снов. После института химеризма я поняла, что Шас был прав, а белоруны ошиблись. Они подходили с точки зрения, будто у меня одна личность и опасались, что если начнёт восстанавливаться вторая — это приведёт к конфликту и гибели. Но у всех химер как раз по два полноценных сознания! Так что сны и всё остальное — на самом деле не представляют опасности. Тем более у меня, как у младшей части неравноценной химеры. По сути, в идеале, в конце концов я должна дорасти до такого уровня, чтобы суметь поддерживать сильную часть, то есть, в результате, получится нечто вроде Ликрия. И, надеюсь, мы точно так же сможем меняться, чтобы никто не остался обиженным. Естественно, до этого пройдут годы, а то и десятилетия, но кое-какой прогресс есть уже сейчас.

Зайдя в ванную, долго смотрела в зеркало, в очередной раз пытаясь высмотреть того загадочного свекера-правителя, с которым сосуществую. Тогда, на свалке, я не обратила внимания, но теперь поняла, что сейчас некоторые сны уже удаётся вспомнить. Возможно, они совместные? Или сильная личность пытается таким образом войти в контакт?

Разумеется, успеха в высматривании добиться не удалось. Вот, вроде бы, и свидетельства есть, и документы, а полностью поверить в то, что нас двое, всё равно не получается, ибо сама, своими глазами, ничего такого не видела. Случай в самолёте легко списать на шуточную подставу Шаса, да и в институте химеризма могли просто поить снотворным. Нет, склоняюсь к тому, что вторая личность есть, но неоспоримых доказательств не нахожу. Это как с болезнью: если её чувствуешь сам, то охотнее поверишь в подтверждение, а если в карте напишут, что у тебя рак, а самочувствие отличное и никаких изменений не находишь — то признать правду сложнее.

— Ты… я ведь до сих пор даже не знаю, как тебя зовут, — посетовала я, глядя в зеркало. — И до сих пор, где-то в глубине, остались сомнения в твоём существовании. Ты не могла бы дать какой-то знак? Доказательство. Всё равно привыкать-то надо, что не одна, а я всё время забываю…

Ещё немного постояла, глядя на своё отражение. А потом… потом мир рухнул. Моя рука самопроизвольно потянулась, чтобы открыть кран. Попытавшись её остановить, я потерпела полное поражение. Главное — ощущение такое, словно тело по-прежнему подчиняется мне, никакого постороннего напряжения в мышцах не чувствуется. Но при этом я себя не контролирую. Совсем. Даже глаза не подчиняются.

Вроде бы, должна была приготовиться к чему-то подобному — сама же попросила, но нахлынул леденящий ужас. Будто происходящее не явь, а муторный и до жути реалистичный кошмар. Потекла вода, тело умылось, а потом вновь посмотрело в зеркало, где, естественно, отражалась я… точно такая же, как и раньше. Правая рука поднялась и провела рукой по стеклу.

— Ирау, — сказала вторая личность. — Моё имя Ирау. Ги Ирау.

Имя прозвучало непривычно, с каким-то странным акцентом. Подув на с готовностью запотевшее стекло, тело легко вывело на нём несколько странных символов. Потом отступило, село на пол… и управление резко вернулось ко мне.

Увы, я так быстро среагировать не успела, в результате неосознанные попытки вернуть контроль над телом вылились в то, что не удержала равновесие и сильно стукнулась локтем о ванну. А потом долго смотрела на трясущиеся от страха руки и старалась унять истерику. Хотела доказательств? Получила. Даже с избытком.

К счастью, успокоиться удалось относительно быстро — всё-таки уже почти привыкла к мысли, что не одна. И даже подумала: хорошо, что я — слабая личность. Шас прав: окажись я равноправной, не выжила бы, причём и в том случае, если бы вовремя сообразила, в чём дело. Даже сейчас, когда вроде бы уже три года как знаю, что страдаю «раздвоением» личности, но всё равно первая реакция оказалась неадекватна.

Зато теперь сомнений не осталось вовсе. Особенно после того, как влезла в записи видеорегистратора и несколько раз просмотрела соответствующий отрывок. При изучении фильма откуда-то изнутри поднимался безотчётный ужас, но я упрямо запихивала его обратно. Ведь, как ни крути, сейчас я получила доказательства не только того, что вторая личность существует, но и того, что она пытается идти мне навстречу.