Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

Вот только судить по ним не хочется. В конце концов, невозможно знать всё!

Сбросила рукавом куртки ещё немного снега и снова улыбнулась. Не стоит загонять себя в депрессию — жизнь и сама постарается это сделать. Предупреждён значит вооружён. Надо просто учитывать новые нюансы. И не переживать лишнего.

В конце концов, хотели бы — давно бы выбраковали. Или полностью захватили бы управление телом с помощью этой своей биотехнологии. Наказывали бы за любой проступок — вот не верю, что ни одного не было. Значит, ограничения есть, но не так уж много. К тому же, они вполне выполнимы.

Успокоив таким образом себя, задумалась о подруге. Пытаться доказывать, что не всё так страшно, сейчас бесполезно — у Ирины другой опыт. Она сама должна понять, самостоятельно сделать выводы. А пока надо что-то, что смогло бы удержать девушку от необдуманных поступков. И ведь это «что-то» есть. Семья Ирины. Подруга часто рассказывала о ней, о материальных проблемах, болезнях родителей и братьев и том, что мечтает заработать денег и помочь семье выбраться из ямы.

На этом и попыталась сделать акцент в дальнейшем разговоре. Раз подруга ехала фактически ради высокого заработка, ради него же была готова пойти на огромный риск… то почему бы и это неприятное событие не посчитать просто частью платы? Возможность помочь родным контроль не перекрывает, особенно если не идти на принципы и не сломаться. А вот если сдаться, опустить руки или убить себя — то семью уже вытянуть не получится.

Ирина ненадолго задумалась, а потом горько вздохнула:

— Всё-таки что-то в вашей рабской психологии есть. Что ты, что Вира — все в одну степь, даже аргументы похожие приводите, — помолчала и добавила. — Ладно. Буду считать, что продала себя в рабство за хорошую цену.

Мы ещё немного поговорили. Не знаю, стало ли подруге легче, но она пообещала больше не пытаться уйти из жизни. Тем более, что это всё равно бесполезно и только неприятности навлечёт.

— Пожалуйста, не говори никому, что мы рабы, — попросила Ирина напоследок. — Не говори, что под контролем. По крайней мере — моим родичам. Если об этом узнают папа с мамой или братья… или ещё кто-то — они меня не простят.

— Почему?

— Мы — люди. Мы не склоняем колени и не становимся рабами — лучше смерть, — подруга гордо вздёрнула подбородок, а потом резко поникла. — А я предала свои идеалы. Позволила сделать из себя вещь.

Сомневаюсь, что Ирине хоть как-то помог наш разговор. Поведение она не изменила, всё ещё тяжело переживая произошедшее. Всё-таки девушка очень категоричных взглядов придерживалась. Чтобы нормально жить дальше, ей всё своё мировоззрение перестраивать придется. Не знаю, получится ли… надеюсь, что получится.

К слову, я заметила оговорку Ирины и вечером уточнила у Виры. Действительно, эрхелка тоже обратила внимание на проблему и уже неоднократно беседовала с подругой. К сожалению, пока безуспешно. Но не всё сразу. Капля камень точит.

Кстати, ещё позже я вдруг поняла, что в разговоре с Ириной пользовалась как раз аргументами Виры. Точнее — вспомнила, какие слова эрхелки сильнее всего действовали в тяжелое для меня время и попыталась перенести этот же способ на другого человека. Может Ирина в каком-то плане права насчёт «рабского» мышления? Не исключено. Хотя если стоять насмерть, пытаться сразу переломить ситуацию — то нас просто сметут и не заметят. Так что я понимаю Виру — лучше согнуться, сделать вид, что смирился. Если мы выживем, то будет шанс дождаться нужного момента, возможности хоть как-то повлиять на ситуацию. Пытаться же пробить каменную скалу головой — глупо и бессмысленно. Поэтому надо жить. Подчиниться, но не забыть. И ждать.

Обстановка после возвращения всё ещё оставалась для меня морально тяжёлой. Такое впечатление, что одна сплошная тёмная полоса. У меня, у знакомых, даже у университета и города. Но в эту депрессивную тьму понемногу вливался небольшой ручеёк света. Мирум.

Мнение о мальчике, Прие и их отношениях переменилось за короткое время уже несколько раз. Сначала я считала, что старший брат просто взял опеку — как Шас надо мной. Но Мирум не просто жил с нами, а выполнял всю работу по дому: убирал, готовил (кстати, на удивление хорошо, да ещё и меню разнообразное, в том числе с блюдами из человеческой и эрхельской кухни), отвечал за покупки и так далее. Если мы возвращались уставшими, мальчик тут же подскакивал, помогал переодеться и даже предлагал массаж. Из-за этого я вскоре посчитала, что Прий действительно держит младшего брата за раба.