Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

— Она защищает тех, кто угнетал и убивал её народ. А иногда и тех, кто унижал её саму, — поделилась подруга. — Ни один нормальный человек такого бы не потерпел и так бы не реагировал.

Я снова проанализировала характер эрхелки. Потом внимательно посмотрела на Ирину. Почему она всё сводит на стокгольмский синдром?

— Тебе самой когда-нибудь приходилось пережить серьёзное унижение?

Девушка гордо вскинула голову:

— У нас такого нет — это раз. А два — я никому не позволю себя унизить. Я же человек, а не эрхел какой-то.

Так. Вот теперь картина происходящего сложилась — в подруге говорит максимализм молодости. На мгновение возникло подлое желание ударить. Ирина ещё не знает о т’таге и контроле — наверняка для неё это окажется шокирующей новостью. Но я сдержалась. И вместо того, чтобы напасть, заговорила о другом:

— Знаешь, я ведь была рендером. Сначала попала в Белокерман — мелкую страну на востоке. Там меня считали неполноценным гражданином, ущербной, умственным инвалидом. Как думаешь, приятно такое осознавать?

Подруга открыла рот, но тут же закрыла. Её взгляд стал виноватым.

— Потом мне пришлось уехать. Жить в рабстве. Причём хозяин ещё и в институт отдал, на исследования. Ещё позже, уже на свободе, меня однажды поймали крупные разумные моллюски. Играли как с куклой, развлекали своих детей.

Ирина окончательно смутилась:

— Ты не рассказывала. Рабство — вообще кошмар… да и остальное тоже. А как же Шас — он же вроде твой друг и опекун? Он тебя спас?

— Шас как раз и был моим хозяином, — с улыбкой поведала я.

— Но… — девушка растерянно посмотрела на меня. — Но ты же с ним до сих пор в хороших отношениях. Ты что, в него влюбилась? Или тоже… как эрхелы…

— Я очень благодарна Шасу. Он помог мне привыкнуть к Тартару и подготовиться к свободной жизни, — я посмотрела вдаль, туда, где развлекались чиртерианы. — И за отправку на исследования — тоже. Именно с его помощью я сейчас здесь и учусь, а не валяюсь где-то на свалке гнилым трупом. Но не только Шас заслуживает благодарности. Белокерманцы помогли мне сделать первые шаги в Чёрной Дыре, научили языку и дали гражданство, моллюски преподали урок — и тем самым тоже, скорее всего, спасли жизнь. Я очень высоко ценю всех этих людей. Да, они не без недостатков, но добра они мне сделали намного больше, чем причинили неприятностей. И это вовсе не защита тех, кто сильнее или имеет надо мной власть, а просто непредвзятая оценка.

— Я… Прости, не знала, что у тебя такая страшная судьба была, — покаялась Ирина. — Ты действительно прямо как настоящая тартарка — они как-то странно, не по-человечески, на жизнь смотрят.

— Вполне по-человечески, — заверила я, снова повернувшись к подруге. — Но я тебе не на судьбу жаловалась, а просто пыталась объяснить, что нельзя судить так, как ты, резко и категорично. Вире есть за что уважать и ценить вертарцев. И её народу — тоже. Может, Вертар и бомбил Эррозию, но он дал ей намного больше, чем забрал.

— Не знаю… подумаю, — кивнула Ирина и удалилась в наше купе.

А я осталась, удобно улеглась на полу и долго смотрела на потолок. Даже вернувшиеся в поезд и прошедшие мимо чиртерианы не отвлекли от воспоминаний. Тёплых, действительно приятных мыслей и искренней благодарности всем тем хорошим разумным существам, что встретились на моём пути.

— Ты как? — севшая рядом Вира всё-таки заставила оторваться от размышлений.

— Ирина что-то разболтала?

— Немного, — эрхелка потупилась.

— Глупости всё это, не обращай внимания, — отмахнулась я и прищурилась. — Лучше расскажи мне о политике между Эррозией и Вертаром. Вы действительно через них торгуете?

— Да, это правда, — кивнула Вира. — Но не по той причине, на которую намекала Ирина. Нас никто не обязывает торговать через Вертар, но так намного выгоднее получается — если не с соседями. Иначе транспортные расходы слишком сильно доход сокращают. Или надо собственные маршруты разрабатывать и прокладывать — а на это огромные средства требуются. Да ещё и с безопасностью — мелкую страну многие захотят обмануть, а с Вертаром такие фокусы провернуть не осмелятся, — девушка немного помолчала. — И ещё, с теми трагическими событиями… с наказанием Эррозии… с бомбёжкой, тоже всё непросто. У нас в школе обязательно эту ситуацию разбирают. Было два случая, когда другие мелкие страны, ещё до нас, совершили ту же ошибку. Тогда, чтобы защитить остальных своих подшефных, Вертару пришлось широкую мёртвую зону делать, причём не просто полностью уничтожить нарушителей, но и часть территорий их соседей выжигать. Из-за тех ошибок погибло и пострадало много людей — поэтому и появился запрет. Так что в той ситуации наше правительство глупую позицию заняло, а вовсе не Вертар. Он просто заботится о всех своих мелких странах, а не о какой-то одной.