Виталий Каплан - И силуэт совиный

Ко мне уже бежали остальные. А я, опираясь на меч точно на посох, стоял над гибким, худеньким телом девушки. На вид ей было не более шестнадцати. На пять лет меньше, чем брату Петру… чем лежащему с вырванным горлом в луже тёмной крови брату Петру – чей первый бой стал и последним.

Илюшка, самовольно бросивший лошадей (получит ещё за это по полной), давясь слезами, заматывал мне чистыми тряпками руку. А я, указав на бывшую тигрицу, хмуро сказал:

– Подвигов тебе хотелось? Что ж, начни с малого. Отсеки ей голову.

Самому мне этот подвиг был сейчас не под силу. И вовсе не из-за разодранной руки.

Ноябрь выдался на удивление сухим и тёплым. Да, облетели уже листья, да, рано утром лужи похрустывали льдом – но густо-синее небо, но солнечные блёстки, но плюс восемь днём… Только вот я понимал: чем ласковее сейчас природа, тем злее она станет совсем скоро. Собирает силы, готовится к бою.

С Леной у нас было ровно. То есть – никак. Мы, не сговариваясь, стали друг с другом вежливы, но оба понимали, что такая вежливость маскирует пустоту. И что другой это понимает – тоже понимали. Молча.

Лена старательно готовила мне завтраки и ужины, гладила рубашки и задавала дежурные вопросы о самочувствии. О приближающемся 14 ноября не говорили – без толку. Я старался ухватить дополнительные работы – объяснял тем, что сейчас каждая копейка нелишняя, мало ли какие непредвиденные расходы случатся. Но сам-то понимал, что это законный повод пореже мелькать дома. Спали мы теперь порознь, и у Лены был благовидный предлог – что-то неприятное по женской части. Выспрашивать детали я постеснялся, главное, что не смертельное, а просто неприятное. Зато теперь хватало времени на R-подключения, тем более, что после полуночи вдвое дешевле тариф.

А потом было 7 ноября. Тоже чёрный день календаря, хотя чернота оказалась полегче сентябрьской. Как-то с утра всё не заладилось. Попал в поток, как выражается Дед. Сперва, спешно поглощая завтрак, облился чаем, пришлось срочно менять брюки – и терять драгоценные минуты. Потом меня крутило и мяло толпой в метро. Как итог – лишился нижней пуговицы на куртке. А едва вышел из метро – на меня напала ворона. Спикировала откуда-то сверху – и от всей своей вороньей души клюнула в макушку. Спасибо, что не в глаз, да и кепка смягчила удар. Хотя всё равно больно.

Впрочем, это всё были мелочи, а по большому началось уже на работе. Бригада наша спешно клала плитку в квартирах объекта. Обычный наш аврал – сдача через две недели, а тут ещё кот не валялся, как заметил Григорьич. Он-то меня и дёрнул уже под конец дня:

– Михалыч, слушай, тут такое дело… Короче, загляни ко мне в бригадирку, разговор есть.

Бригадирка Григорьича – это крошечная комнатушка два на два метра, отделённая фанерной стенкой от остальной бытовки. Вмещаются туда письменный стол, стул, табуретка для посетителей, ну и сам Григорьич.

– Садись, Михалыч, – гостеприимно повёл рукой бригадир. – Тут, знаешь, дело такое… Короче, этот объект мы скоро сдаём. Ясен пень, 20-го не сдадим, дай Бог хоть к декабрю, но это ладно. Короче, мне Сокольников сегодня скинул инфу по новому объекту. Мощный объект, серьёзный. Коттеджный посёлок для работников главного управления МВД – не хухры-мухры! Ну, ясен пень, не для самих министров и не для замов, для помельче, но тоже уровень! И смета очень приличная. Даже с учётом всех интересов – приличная. Но…

Он замялся, не зная как продолжить. Сунул палец в ухо и занялся раскопками.

– Но какое «но»? – убил я затянувшуюся паузу.

– Да понимаешь, такое дело… Даже не знаю, как сказать. Короче, раз объект такой серьёзный, то у них и требования большие… в том числе к кадрам. Это ж МВД, они ж за свою безопасность трясутся… за нашу бы так тряслись. Одним словом, они данные изучили, по нашей штатке. И говорят, некоторые позиции у них сомнения вызывают. В плане надёжности.

– Говори проще, Григорьич! – я уже смекнул, о чём речь. – Они думают, что я, как православный фанатик и потенциальный террорист, бомбу им засуну между перекрытиями?

Григорьич облегчённо вздохнул: я снял с него тяжкий груз поиска слов.

– Ну что-то типа того. Короче, я тут не при чём. Сокольников распорядился… Приказ с первого числа. Сказал, что премиальные хорошие заплатит, плюс отпускные… Но он тоже ничего поделать не может, сам понимаешь, он ради тебя от такого объекта не откажется.

Чего уж тут было не понять…

– Всё веселее и веселее, – выдавил я. – Тоталерантность на марше. Ну ладно, из программеров меня с моми соиндексом попёрли, но чтобы со стройки… В дворники, что ли, податься? Так и туда, небось, рылом не вышел.