Владимир Бабкин - Император мира

— А на фоне катастрофы в Дюнкерке и волнений в Британии, это может заставить Петена пойти на сепаратный мир. Что скажете, Сергей Николаевич?

Свербеев поднялся и хмуро ответил:

— Такое вполне может случиться, Ваше Величество. Ситуацию на Западном театре военных действий я бы охарактеризовал, как катастрофическую во всех отношениях. Петен может считать так же. Считать, и прийти к выводу, что сепаратный мир, в обмен на тот же Париж, вполне приемлем в сложившихся условиях. Спасти Францию, как государство, для него может, и наверняка окажется более важной целью, чем какие-то абстрактные союзнические обязательства.

— На каких условиях может быть такой сепаратный мир, как вы считаете?

Министр иностранных дел развел руками.

— Это трудно прогнозировать, Государь. Как минимум, можно ожидать признание Петеном независимости Бургундии, Шампани и Пикардии, отказ от требований освободить Бельгию, отказ от претензий на Эльзас и Лотарингию. Возможно какие-то колонии перейдут Германии. Очевидно, какие-то репарации. Все будет зависеть от масштаба разгрома британцев и ситуации в самой Великобритании. Да и массовые волнения в Швейцарии и неопределенная ситуация в Испании не добавляют оптимизма. Вся западная часть Европы охвачена хаосом, что дает Германии все шансы на скорейшую и разгромную победу. Во всяком случае, в Берлине считают именно так. Это следует из меморандума, который передан нашей переговорной группе в Стокгольме.

— Что хотят?

— Предлагают нам заключить мир, Государь.

— Интересно. На каких же условиях?

Свербеев открыл папку и зачитал:

— Признание в качестве новой границы существующей линии фронта. Требуют также передачи Германии города Риги, а также вывод всех русских войск со всех территорий Австро-Венгерской и Оттоманской империй. Это ультиматум, Государь.

МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ. 23 июня (6 июля) 1917 года.

Мой Наследничек был бледен. Было заметно, как подрагивает папка в его руках, когда он зачитывает повестку дня экстренного заседания Совета Безопасности Империи. Да уж, в такие времена остро ощущаешь уязвимость системы монархии. Не дай Бог что со мной случится, и Великий Князь Павел Александрович тут же спрыгнет, сразу же отказавшись от Престола. И кто после него в очереди? А далее был Николай Михайлович, а он кадр еще тот — историк и фанатичный любитель всего французского. К тому же, ярый либерал и сторонник парламентаризма. Боюсь даже вообразить, во что выльется его правление в нынешних условиях. Вероятнее всего, он примет ее только для того, чтобы тут же передать какому-нибудь развеселому Учредительному Собранию. А чем в России 1917 заканчиваются игры с Учредиловкой мы все прекрасно осведомлены из истории.

В общем, «скамейка запасных» у меня крайне никудышная и это не считая того, что в любой момент вновь могла возникнуть новая катавасия с Алексеем Николаевичем, ведь формально за него отрекался царственный Папа, а сам бывший Цесаревич ни от чего не отрекался, а значит, может быть в любой момент вытащен из политического небытия и вновь поднят на знамена оппозиции мне любимому. Ну и что, что у него гемофилия? Не он же будет править, в самом-то деле!

Так что вся устойчивая с виду конструкция монархии, в период острейшего мирового кризиса, была близка к полному опрокидыванию. Разумеется, Императорская Фамилия многочисленна и «Закон о Престолонаследии» Павел Первый написал так, что совсем уж прервать Династию довольно сложно, но, как показала история моего времени, для обрушения монархии и России в бездну достаточно простой революции, а это сейчас представляется неизбежным при любом моем оставлении трона.

Обвожу взглядом присутствующих. Оптимизма маловато, впрочем, и растерянности не наблюдается. Угрюмая сосредоточенность — так бы я назвал общее настроение. Ну, не считая настроения означенного Наследника Престола Всероссийского Великого Князя Павла Александровича. К счастью, он пока был в явном меньшинстве.

Но единства, все же, за столом не было. Буря еще не разразилась, но она явно чувствовалась в воздухе. Мы подошли к Рубикону, и пора было делать наш выбор.

— Что ж, господа, начнем.

Да, электричество прямо озонирует воздух зала заседаний. Грядет гроза?

— Итак, прежде чем мы перейдем к основному вопросу повестки дня сегодняшнего заседания Совета Безопасности, слово генералу Палицыну для оперативного доклада о военной ситуации, а затем господин Свербеев ознакомит нас с международным положением.