Владимир Бабкин - Император мира

Министр обороны встал и склонил голову:

— Я согласен с господином Свербеевым, Государь. Можно допустить, что наша разведка проморгала переброску войск с Западного фронта. Можно также предположить, что те же британцы, получив такие сведения от своей разведки, предпочтут не ставить нас пока в известность, давая немцам возможность убрать с их участка фронта как можно больше дивизий. Но стратегически я не вижу никакой логики в такой переброске войск. Победа практически в кармане у немцев. По крайней мере победа во Франции. Зачем им ее упускать? Тем более что, если Германии, каким-то образом, удастся воплотить в жизнь проекты трех псевдогосударств, то Рейх окажется защищен от Франции и Британии поясом третьих стран. Полностью послушных государств с полностью марионеточными правительствами.

— А что, Сергей Николаевич, в этих всяких Бургундиях действительно сепаратистские настроения?

— На это нет однозначного ответа, Государь. Сепаратистские настроения есть в любом государстве, особенно на периферии больших держав. Франция говорит на множестве региональных языков и память о былой державности еще витает в романтических головах, пусть и прошло с тех пор много столетий. Ситуация в России вам известна, а во Франции она ничуть не лучше. Главное, что сама Франция переживает тяжелые времена и находится на грани военного поражения и капитуляции. А это чревато унизительными условиями мира, непосильной контрибуцией, гиперинфляцией и прочими прелестями. Ситуация в Британии так же тяжелая. На этом фоне в немалое количество голов может прийти мысль, что лучше уж держать сторону победителя, которым, как многим представляется уже очевидным, станет Германия.

— И все же меня смущает отсутствие реального продвижения вперед немецких войск. Как-то странно это все. Ради чего было ломать всю эту комедию с Бургундиями, если не было намерения сразу же ввести войска на эти территории.

— Смею предположить, Государь, что в самой Германии нет единства. Одни хотят, как говорится, журавля в небе, а другие с опаской смотрят вокруг и предлагают ограничиться синицей в руках.

— Допустим. А Бургундия с Пикардией — это журавль или синица?

— Полагаю, что журавль. Занять их войсками несложно, но вот удержать! К тому же, можно в итоге получить войну с США.

— Позволю себе возразить уважаемому господину Свербееву, Ваше Величество!

Киваю.

— Слушаю вас, Федор Федорович.

— Государь! Если предположить, что новоявленные государственные образования действительно возникнут не только на бумаге, то Германия в перспективе может получить дополнительные силы в виде армий этих, так называемых, государств. И пусть их боеспособность будет низкой, но полицейские функции они вполне могут выполнять. Достаточно посмотреть на успешные действия наших итальянских союзников. В сущности, в настоящее время Рейху необходимы поставки сырья и продовольствия из Франции. И безразлично, кто там командует этими комическими державами, лишь бы эшелоны шли в Германию с завидной регулярностью и наполнением. Что же касается США, то где еще та Америка? Если сбросить британцев в Ла-Манш, то американцы нечего сделать не сумеют. Смею полагать, что и Окситания немцам не так важна, и с учетом недостатка сил они, скорее всего, закроют глаза на русско-итальянскую полицейскую миссию.

— Вот в этом, генерал, я не был бы столь уверен. Окситания — житница Франции. И как бы плохи не были там дела, но продовольствия там всяко больше чем в Пикардии. Да и не следует забывать о том, что есть еще силы «Единой Франции». Пусть их мало, но они также могут бросить свою козырную карту на общий стол событий.

ПОСЛАНИЕ КОРОЛЮ ИТАЛИИ ВИКТОРУ ЭММАНУЛИЛУ III. 11 (24) июня 1917 года.

Дорогой Виктор!

События последних дней заставляют меня настоятельно просить Италию ускорить отправку любых сил в Окситанию. Совершенно очевидным представляется полное обрушение французского фронта на западном театре военных действий. Фактически фронт открыт и, вероятнее всего, германцы не встретят там никакого отпора в случае начала решительного наступления. Более того, в нынешнем положении германская армия может выдвигаться вперед буквально маршевыми колоннами, совершенно не опасаясь серьезного сопротивления.

Так называемый «мир в Компьене» формально обозначил сферу территориальных притязаний Германии. Однако будет в высшей мере неосмотрительно полагать, что на этих рубежах немцы остановятся. Только полный разгром Франции и устранение ее как серьезного игрока может устроить берлинских стратегов. Высвобождение же, в результате обрушения фронта на западе, множества германских дивизий создаст серьезную угрозу безопасности и интересам наших держав.